Инсин секунду колеблется. Совесть, что именно он стал источником этого бедствия, агрессивно борется в нём со здравым смыслом — он не боец и не мастер, он не умеет ни управлять ауруматонами, ни заклинать их, печати не восстановит. Он не сможет сам исправить то, что натворил, а, значит, нужно хотя бы под ногами не путаться. И всё же он не убегает далеко — находит укрытие за огромными кубическими коробками, в которых привезли новые материалы, и, высунув оттуда любопытный нос, наблюдает за женщиной, явившейся ему на помощь, как великие сказочные герои. Он-то думал, такие только в книжках и есть.
Эти ящики созданы прочными настолько, чтобы пережить случайное падение с грузового ялика или нападение вандалов, поэтому, когда залп очередного ауруматона разносит ближайший к Инсину, он отшатывается и падает, рефлекторно закрывая рукой лицо. Дымящиеся обломки разлетаются во все стороны, и его лишь чудом не задевает ни одним из них. Скрежет сочленений так давно не двигавшихся машин врезается в уши, заставляя тихо заскулить, пытаясь отползти назад. Та женщина слишком далеко и занята другими, окружающими её, как будто это позволит им её одолеть. Значит, выбираться из передряги ему самому.
Инсин, отчаявшись увеличить расстояние между собой и роботом, решил, наоборот, воспользоваться тем, что попал в его детекторы движения и стал целью. Завертев головой, он цепляет взглядом ограду — достаточно близко, чтобы попробовать успеть до неё добраться, прежде чем ауруматон настигнет его. Нужно выжить — и он перекатом уходит из-под атаки массивной руки, снова вскакивая на ноги и заманивая того за собой.
— А что так медленно? — весело дразнится Инсин, хотя и отлично понимает — вряд ли это доисторическое чудо техники обучено распознавать и отвечать на человеческую речь, не относящуюся к заложенному в нём алгоритму приказов.
Он ловит себя на том, что ему правда весело. Сейчас, на волоске между жизнью и смертью, он как никогда ощущает себя настоящим, а реальность вокруг — яркой и цветной. Эти парапеты никогда не казались ему надёжной страховкой от падения в облачно-туманную бездну, что простиралась там, под комиссией, но теперь он рад, что это обстоит именно так. Будь здесь более надёжная и прочная стена, он бы оказался в ловушке.
Ближе, ближе, ещё ближе. Инсин держится, вжимаясь спиной в ограждение — взрослому едва ли даже по пояс, но для ребёнка вроде него довольно высокое, — пока ауруматон смертоносной громадой не нависает над ним, с трудом держа себя в руках, не впадая от ужаса в истерику и останавливая себя в желании сбежать, не оглядываясь. Ещё немного... вот теперь пора! Ауруматона увлекает сила собственного удара, он проламывает преграду и тяжёлой тушей ныряет вниз, почти сразу же пропадая из виду — эта сплошная пелена бесследно его поглощает.
Инсин заливается смехом — не в последнюю очередь от того, что у него всё получилось, а, значит, и нервное напряжение немного отпустило, разряжаясь этим звонким хохотом.
— Вот неудачник-то! — потешается он.
Да, ещё больше собственности комиссии повреждено, и этот участок теперь выглядит почти неприлично, но он подумает о последствиях потом. Но только что ему удалось без оружия победить врага гораздо сильнее себя.