| HONKAI: STAR RAIL
Delphi
на твой вкус, но не ребёнок/подросток, уже взрослая девушка
член Сената (пока что) // возможно, сообщники
Ты выступаешь в Сенате, но на самом деле ты уверена, что ни Сенат, ни златиусы не приведут Амфореус к светлому будущему. Однако у тебя нет собственного рецепта того, как этого добиться, тебе нужно больше ресурсов, больше информации, ты чувствуешь себя совершенно бессильной, как девочка, которая смотрит на надвигающуюся на неё огромную волну тьмы. И у Сената, и у Преследующих пламя есть власть, у тебя - нет. Тебе кажется, что я – человек, который мыслит достаточно решительно и нестандартно, чтобы стать твоим союзником на этом пути, но каждый раз тебе приходилось убеждать меня, что ты способна не только красиво говорить, но и реализовать свои планы, по крайней мере готова идти до конца. Иначе говоря – что ты не очередной пустозвон, каких вокруг меня полно.
А теперь добавлю немного стекла. В некоторых циклах я согласился на твоё предложение, но оно приводило к тому, что один из нас или оба трагически и очень плохо погибали. Мы не нашли способа сделать существование Амфореуса лучше, каждый раз мы делали только хуже. Я этого не запоминаю, но интуитивно чувствую, что соглашаться нельзя, поэтому раз за разом отвергаю твои идеи. Ты же, не понимая, почему я так делаю, лишь сильнее загораешься доказать мне, что права.
В нынешнем цикле ты наконец-то перестала быть одиночкой (в целом мысль верная, но с реализацией тебе не везёт) и собираешь подпольное движение, которое возьмёт судьбу Амфореуса в свои руки, а я пытаюсь вас остановить, потому что это прямое самоубийство. Ты нашла на удивление много тех, кто тоже считает, что миру нужен третий путь, но у каждого из них своё мнение о том, как этого достигнуть, и у тебя большие проблемы с тем, как добиться от них единства. Некоторые из них даже не воспринимают тебя как лидера, хотя ты была инициатором движения.
Как и мне - поиски истины, тебе благополучие Амфореуса куда важнее, чем любые личные отношения, ты отказалась от любви, а потом и от дружбы, потому что, во-первых, твои прежние друзья не поняли тебя, а, во-вторых, ты прекрасно осознаёшь, что твой путь опасен, и ты не хочешь подвергать никого угрозе, сближаясь с ними.
Вместо послесловия:
› Наш сюжет может развернуться несколько иначе, чем в игре, и ты можешь приложить руку к его развитию.
› Через гостевую. Пример поста: Довольно многие в Роще муз, прибежище знаний, заставляющем любой невзрачный плод неразвитой мысли и нераскрытого таланта воссиять, недоумевали, почему профессор Анаксагор собственно называет себя профессором. Его уроки мало напоминали типичные лекции, где учеников заставляют зазубрить какой-то материал, от него не дождёшься ни одного признания общепринятых понятий. Занятия с ним напоминали дискуссии, споры, иногда он выдавал явно импровизированный монолог, а порой - бросал вызывающие, богохульственные, а, главное, очень расчётливые и взвешенные, а оттого ещё больше напоминающие хлёсткие пощёчины реплики. Он не подавал уже готовую информацию, а обманчиво небрежным тоном озвучивал вопросы для размышления и рассуждения, зачастую провокационные. Что он скажет или сделает - не был в силах предсказать никто. За это отношение к нему было демонстративно-пренебрежительным, и за это же он часто отыскивал у нестандартно мыслящих представителей молодого поколения восхищение. Но, если кто-то неосмотрительно признавался Анаксагору в этом, говорил, что хотел бы стать похожим на него, он срезал такие заявления сразу заявлениями в духе: "Ты должен быть первым собой, а не вторым мной".
- Что такое божественность, как не сила, выходящая за рамки нашего ограниченного понимания? И не означает ли это, что, как только мы поймём её - она утратит своё сакральное значение? Кто привёл в действие эту систему? И являемся ли мы неизбежными заложниками этой системы, или же мы вправе сами определять свою судьбу?
- Профессор, но подвергать сомнению власть титанов... - начал было кто-то, по голосу явно не старше шестнадцати лет.
Анаксагор развернулся к нему так круто, что полы его одежд взметнулись, а юноша отшатнулся так, будто ожидал, что наставник ударит его за то, что он вообще раскрыл рот. Нет, он не бил учеников, но порой всего парой фраз мог заставить их чувствовать себя так, что лучше бы высек до кровавых следов во всю спину. Однако вместо этого Анаксагор довольно улыбнулся.
- Сомнению необходимо подвергать всё на свете, любое утверждение. Говорят, что на чужих ошибках учатся, что чужой опыт может заменить собственный, но это ложь. Всегда лучше попробовать самому, упасть и вновь подняться, чем кормиться чужими подачками, не так ли? А что, если окажется, что очередное "нельзя" или "невозможно" таковым вовсе не является, попросту все, кто пробовал до вас, не обладали достаточными талантами для успеха?
- Профессор, но разве это не парадокс? Вы хотите, чтобы мы сомневались, но вы и сами делитесь с нами опытом... - очень робко возразила другая слушательница, юная привлекательная девушка.
- Именно! Вы всё прекрасно поняли! Ничто не истина в последней инстанции, даже то, что я говорю! Не оглядывайтесь на богов и смертных, ищите свой путь и двигайтесь по нему, не сворачивая.
Девушка зарделась от похвалы, но Анаксагор уже прошёл дальше, отходя от учеников и глядя неизвестно куда - то ли на густые кроны деревьев рощи, то ли и вовсе в небеса. Он даже воздел руки вверх, будто пытаясь дотянуться до чего-то за пределами видимости:
- Титаны создали мир? Отлично. Значит ли это, что мы навеки обязаны оставаться в их тени? Ни в коем случае. Теперь мир принадлежит нам, и нам решать, каким он будет. Вы не должны угождать мне, златиусам, Сенату, титанам или кому бы то ни было. Выбирайте то, что считаете верным, даже если никто больше вокруг вас так не думает. Вы можете сгинуть на этом пути, скрывать не буду - а можете перевернуть основы мироздания. Потому что... - Анаксагор развернулся к ним обратно и больше не улыбался, во взгляде сверкало абсолютное безумие - неотличимое от возвышенного озарения некоей неведомой никому, кроме него самого, истиной. - Возможно всё. Абсолютно всё. Единственное предательство, которое невозможно ни оправдать, ни искупить - это предательство себя.
Он был одержим, необуздан, как самая дикая стихия. Он был готов парировать любой выпад тысячей собственных аргументов. Был готов прямо сейчас взойти на костёр и сгореть за свои убеждения. Анаксагор выглядел как полностью самодостаточный человек, давно определивший уже, чего же именно желает от жизни для самого себя.
| |
