Жду вас тут: https://tenebria.ru/

[ i'm gonna fight 'em off.
a seven nation army couldn't hold me back ]

жених • человек/драконорожденный/маг/вечный (?)* • граф Морвена (Фростхольм)*
LJOTOLF STIG*
ЛЬЁТОЛЬФ СТИГ*
-     -     -     -     -     -     -     -     -     -     -     -     -     -     -     -
tom mison or your choice*

❛❛

несутся её ноги, забыв про боль проглотит её тёмный лес он с костями жуёт или без? Льётольф родился на суровой земле, покрытой сплошь льдами и знал с дня своего рождения - Фростхольм ненавидит слабость. У мальчишки, сына простого кузнеца,  только появившегося на свет от матери, что он никогда не знал и не видел, её было предостаточно. Он рос среди мужчин, которые не боялись холода: единственный способ выжить которых - работа в кузнице. Его отец, Ульф, был человеком вспыльчивым и суровым, как сама зима. Льётольф на удивление рос крепким мальчишкой. Отец о нём почти не заботился, в деревне откуда он взялся этим занимались в основном трактирщицы или просто добродушные соседки. Ульф никогда не говорил, что на самом деле произошло с его матерью и куда она пропала - в деревне об этом тоже не распространялись, словно её никогда и не существовало. Возможно какая-то из тех женщин, что присматривала за ребёнком и была его матерью на самом деле - он уже никогда не узнает. С детства всё, что он знавал это отнюдь не милость к нему различных женщин из деревни, это - работа. Подковы, доспехи, мечи... Кузница всегда работала и никогда не простаивала. У Льётольфа всегда была работа, он слепо следовал за единственным примером в своей жизни - Ульфом, выполняя безоговорочно все его приказы. К своим пятнадцати он уже сам создавал оружие, без помощи отца или кого-либо ещё. Свой первый меч он держал в  руках именно в этом возрасте, как и применил его тогда же - на деревню совершили набег, Льётольф вместе с отцом и другими мужчинами сражались до последнего. Он сам стал мужчиной в этот день, когда пролил свою первую кровь и украсил свой меч кровью. Его отец в попытках защитить сына от одного из нападавших был ранен и к сожалению погиб. Никаких наставлений, сожалений или прощаний - его похоронили  за часовней в сердце деревни. Льётольф вскоре прибился к местным наёмникам, что затеяли охоту на снежных волков. Когда пятнадцатилетний мальчишка показал себя в охоте лучше, чем шестеро здоровых мужчин смеяться они перестали. Льётольф вырос в человека, закалённого, как сама сталь. Долгое время он якшался с наёмниками, что брали деньги за убийства редких животных и реже - плохих или хороших людей. Наёмники не были самым худшим опытом в его жизни, однако он может назвать "лучший" опыт - однажды он услышал о турнире в Графстве Морвен, победивший должен был стать оруженосцем самого графа по слухам и Льётольф не упуская возможности отправился в Морвен. Он выиграл турнир и граф даровал ему титул оруженосца. С наёмничеством и низшей жизнью было покончено. И он служил верно графу, по долгу военной службы за доблесть и отвагу в бою получил титул рыцаря (от самого короля!) с небольшими землями подле своего хозяина. Прошло несколько лет, граф Морвена был стар и не мог иметь детей, да и никогда не стремился за годы жизни в отдалённом одиночестве, одержимый войнами и мятежами, что устраивал на соседей. Пред лицом смерти Льётольф, его верный рыцарь и защитник оказался единственным, кому он мог довериться - по слухам граф Морвена, полностью обезумевший и отчаявшийся, передал Льётольфу свой титул и земли, с приказом подчинить Карнсгилл и отомстить за смерть его сына. Льётольф привык к войне. Он живёт ею. Сама война для него - есть крепость, сила и власть. И он готов защищать Морвен ценою жизни. Однажды прибыл в Валонию, чтобы встретиться с Биаджио Баретти, чтобы приобрести часть его земель в Валонии, тогда он познакомился с его дочерью - Маддаленой. А дальше что то в стиле: у него в сердце что-то торкнуло, но непонятно это любовь или просто вонзили кинжал и несколько раз повернули хдд -     -     - ...Что за бред он тут наговорил (с) хдд Это только набросок, концепция может меняться, всё обсуждаемо. Заявка в пару. Мне интересна динамика, отыгрыш взаимоотношений и всё, что из этого может исходить. Льётольф - сложный человек, которого Маддалене придётся изучать. Она никогда не знала суровости, а он — нежности, сыграем на контрастах. Персонаж со сложной судьбой, живущий войной и суровостью, в которой родился. Несмотря на своё бедное происхождение, обучался грамоте и письму, говорит на валонском, фростхольмском, пишет (двух слов связать не может на бумаге), отлично управляется с оружием: метает копья, смертоносно управляет мечом, прекрасный лидер, оратор, знает толк в построении армии и ведении военного дела, в котором участвовал часто из-за конфликта с графством Карнсгилл. Живёт войной. Несколько лет обучался этикету и манерам с наставления бывшего графа Морвена, как только получил титул рыцаря. Возможно увлекается искусством. От меня, как от игрока: я пишу по своему вдохновению, примерно пост раз в неделю-две,  возможно задержу немного из-за ирла и работы хд Человек я понимающий, не пинаю никого с постами и в целом  умею ждать. Без проблем обсудим детали и продумаем всё вместе. Открыта к предложениям и вообще всему-всему хд Мне хочется, чтобы оставили именно эту внешность, потому что она мне очень импонирует, но если у вас есть другие предложения - велком хдд Я готова к любым обсуждениям. Важно, чтобы персонаж был вами любим также, как он любится мне. К себе не привязываю ни в игре, ни вне её хд Было бы классно, если бы мы с вами поймали одну волну и уплыли на ней в бесконечное обсуждение игры, мемов и всего, что связано с персонажами хд Концепция рыцарь/леди давно сидит в моей голове, хочется её реализовать, если у вас также - приходите!  бонус О_О х) lover, hunter, friend and enemy you will                       always be Every one of these

❜❜

Пример поста

Венди мешкается лишь секунду. Что-то кажется странным, необычным. Резкий запах морской воды и чего-то ещё, чему она не предавала значения до этого, ударяет в ноздри и она наклоняет голову, касаясь твёрдыми, холодными пальцами носа. Вязкая цепь неприятных воспоминаний подступила к горлу, обхватив его как ошейник.
Венди вспомнила, как подошла однажды к солёной воде, босыми ногами медленно топчась на месте. Питер был поодаль от Венди, молча наблюдал за тем, как она радуется, впервые бывая в Русалочьей лагуне. И Венди радовалась: ноги несли её всё дальше, её ночное платье наполовину промокло и Венди нелепо пыталась собрать мокрую ткань в кучу, прижимая руками к своим бёдрам и животу.
Венди звонко смеялась. Её раскатистый живой смех наполнял тёмные воды Русалочьей лагуны. Вода слегка щипала её кожу и она не видела ничего такого в том, чтобы зайти поглубже. Ей, кажется, всегда нравилось плавать. Даже больше, чем летать. Летать было чем-то необычным. Тем, чего бы она никогда не смогла сделать без Питера, без этого места, а вот плаванье было совершенно другим, чем-то... Самым обычным для самой простой Венди.
Она зашла так глубоко, что её ноги едва доставали до песчаного дна. Венди хотела было оттолкнуться руками и проплыть чуть вперёд, но стоило воде чуть толкнуть её, как вязкая, липкая рука схватила её лодыжку. Венди не успела и пискнуть, как тёмные воды втолкнули её в свои объятия, а её силуэт полностью скрылся под водой. Моментально девочка раскрыла рот и тяжёлая, солёная вода ударила ей в горло, заставляя задыхаться. Кричать сквозь толщину воды бесполезно и она чувствует, как её тащат на дно, совсем уже не брыкаясь, только вытягивая руки к возможному спасению — полной луне и водной глади на поверхности.
Питер вытянул её на поверхность, но Венди этого не помнила. Она вспомнила только, что леденящий кровь холод прошёлся вдоль её мокрого тела, как только она открыла глаза. Хватка русалки казалась всё ещё цепкой на её ноге. Венди соскочила с камня, на котором лежала, замахнулась рукой.
— Вот же мерзкие твари! — её голос прорезал гладкую тишину, Русалочья лагуна, кажется, встрепенулась: на воде появились маленькие круги, сливающиеся с большими, ветер качнул деревья и листья чуть сильнее. Венди, всё ещё чувствуя разъедающую её губы соль, подняла булыжник и бросила в воду, — Надеюсь, одной из вас он придавит хвост! — она сказала, не скрывая горького наслаждения, которое испытала от представления этой картины.
Питер говорил воодушевлённой Венди, что русалки — совсем  не милые. И Венди в тот момент поняла, что они самые настоящие чудовища.
И Венди своей невольной колкостью сама стала одним из тех чудовищ, о которых говорила, того не ведая.
Она чувствует этот запах. Запах, от которого пробирает до самых косточек, тот, что она никогда не чувствовала, но воображала себе. Где-то внутри самого горла горит что-то, тучной жижей пробираясь к языку, но Венди удерживает себя, закрывая рот рукой и сглатывая жжение, позволяя тому прокатиться по вниз по неустойчивому, подрагивающему телу.
Её брови сдвигаются, она только сейчас замечает, что именно не так: трупы. Гора трупов. Она не различает их, не хочет даже смотреть в их сторону и отшатывается, поворачиваясь к слаженным как попало мертвякам спиной. Её лоб морщится, Венди качает головой, пытаясь сообразить, чем Капитан Крюк был так обозлён, что ему не угодили его собственные моряки? Раньше она никогда не слышала историй от Питера о том, что он убивает людей. Раньше она никогда не видела мёртвых по-настоящему.
Венди стоит спиной к существу. Она решительно выжидает, несмотря на трудности. Капитана Крюка она хорошо знает: он, может быть хочет казаться жестоким, но на самом деле совершенно одинокий. Венди, как только стоило ей с ним познакомиться, легко прочитала каждую его слабость. Она его не боялась, как и Питер. Она лишь играла в его постановке, была названным пиратом, тряпичной куклой, которая всегда играла по своим правилам.
Но когда Венди повернулась... Её глаза врезались в него.
Она никогда его раньше не видела. Он выглядел так, как будто сошёл не с этих мест, а из чего-то более далёкого и неизведанного. Она встрепенулась, на её лице отразилось неподдельное удивление. Она ожидала капитана, но тот, кого она встретила им не был.
— Капитана, я... — она не успела договорить. Его слова будто эхом отразились в её голове. Она моргнула, не поверив самой себе.
Теперь здешний капитан вплотную подобрался к Венди. Она шелохнулась, дёрнув плечом, но лишь слегка, чтобы проследить за его взглядом. Его голодные, волчьи глаза уставились на её волосы и она не стала дёргаться слишком резко, когда он взял один из её рыжих локонов, будто прижимая к губам. Но почувствовав неладное, она всё же отпрыгнула. Её глаза тоже были большими, но отнюдь не хищными, скорее напуганными, как у боязливой дикой кошки.
Дарлинг сжала рукой пистолет. Она не знала, чего от него ожидать. Не могла даже мысленно предугадать.
— Порох. — она вскинула подбородок, желая показаться неуважительной.
Венди не растеряла гордости, оставаясь всё такой же прыткой гордячкой, какой её научил быть этот мир. Признаться, ей стало любопытно. Несмотря на то, что её сердце было готово разорваться от резвого постукивания, как от часов, тик-так, ей стало интересно: кто он? Где настоящий капитан? Почему мистер Сми и остальные его слушают?
— Мне нужен порох. — её свободная рука, изящная и тонкая, указала в сторону одной из бочек, как будто она знала точно, что там находилось нужное ей. А затем она раскрыла рот, желая ответить на предложение фальшивого капитана остаться, но не успела: пистолет, который она держала не столь крепко, сколько должна была, тут же отбыл ему в руки почти без боя. Это заставило бледное тело Венди покрыться мурашками.
Она схмурилась, её взгляд устремился через плечо, в сторону суши, прежде чем она с недоверием глянула в его сторону.
— Так кто Вы? Зачем Вам эта посудина?