С уходом Акивили серебряные рельсы, конечно, изрядно прохудились, но чтобы планета вдруг исчезла со звёздных карт — такое было впервые. Дань Хэн не поленился проверить все данные из базы экспресса, где хотя бы вскользь упоминалась эта звёздная система, включая удалённые и отредактированные файлы, но результат не изменился: планеты — скромных размеров планетоида, если точнее — как будто и вовсе никогда не существовало, хотя фактически голубой шарик висел прямо у них перед глазами.

Безымянные навсегда потеряли бы статус прямых наследников Освоения, если бы пролетели мимо такой находки, поэтому сам факт высадки даже не обсуждался — особенно после того, как сканеры показали, что поверхность планетоида пригодна для жизни. И вот на этом моменте Дань Хэну пришлось охлаждать пыл как вцепившейся в фотоаппарат Март, так и нежно обнявшего биту мусорного рыцаря: жизнь на небесном теле не самой впечатляющей категории была скорее исключением, чем закономерностью, а потому требовала особенной осторожности. Учитывая количество воды на поверхности, разумнее всего представлялось отправиться на разведку ему. Если внизу всё в порядке, Дань Хэн подаст остальным сигнал спускаться следом; но если всё-таки дойдёт до драки, одному ему будет проще.

Обида от такого решения плескалась через край, но старшие члены экипажа поддержали Дань Хэна. И не зря: едва спусковой шаттл успел войти в атмосферу, как на экране появилось сообщение от Химеко про совсем свежий углеродный след и предложение скорректировать курс. Введя новые координаты, Дань Хэн вскоре обнаружил, что на этот раз Первопроходцев действительно опередили: чей-то корабль притаился в густой зелени, которая с высоты казалась непроходимой. Корабль выглядел потрёпанным, но сравнительно целым; во всяком случае, ничего не не дымилось и не зияло развороченными внутренностями. Хороший знак, но пилоту и пассажирам всё ещё могла требоваться помощь.

Или же помощь могла потребоваться самому Дань Хэну в ближайшем будущем. При виде знакомых роз в полном цвету на обшивке корабля, гордо сияющих сквозь трещины и копоть, он почти пожалел, что не взял с собой кого-то из более общительных членов экипажа; тратить время и силы на приветственную дуэль по запутанному кодексу чести рыцарей Красоты ему совершенно не улыбалось. Но не улетать же теперь обратно; а впрочем… можно было отделаться малой кровью. Найдя в смартфоне контакт единственного рыцаря, с которым знаком лично, Дань Хэн отправил ему координаты и фото корабля.

“Это Дань Хэн со Звёздного экспресса. Я рядом с местом посадки. Всё в порядке?”.

Не факт, что корабль принадлежал Аргенти, но тот мог дать что-то полезное; имя, краткую характеристику, да хотя бы совет, как разговаривать со своими братьями по вере. Стоило только гадать кнопку “отправить”, как неподалёку раздался звук очевидно электронной природы; честно говоря, намного ближе, чем мог ожидать День Хэн, до сих пор не жаловавшийся на невнимательность. Были в этой ситуации плюсы: один из вопросов отпал сразу. Были и минусы — всё остальное.

Когда дверь выделенных гостям покоев захлопывается, отрезая их от шума Мраморного дворца, плечи Дань Хэна, наконец, расслабляются, — совсем чуть-чуть, заметно только для тех, кто хорошо его знает и умеет различать полутона его настроения, но это лучше, чем ничего. Большее спокойствие ему сейчас недоступно: в груди всё ещё бесится шторм из ярости и неподконтрольного, животного страха; он смотрит на воду в купели, сложив руки на груди в защитном жесте, и та откликается зову старейшины, с неожиданной силой ударяясь волнами об каменный борт. Выплеснувшаяся вода заливает его по колено; достаётся даже ботинкам немного отставшего Келуса.

Келус мог погибнуть сегодня, потому их мастерски застали врасплох. Всё то время, что он отвечал на дурацкие запоздавшие вопросы, Дань Хэн лихорадочно думал, что тут можно предпринять; обрушить все воды Омута на Касторию, чтобы не дать ей подойти ни на шаг ближе — без проблем, это просто, но что потом делать с золотыми нитями, если те затянутся на шее, а не запястьях? Готов ли он проверить пределы возможностей своего спутника? Так Дань Хэн и выяснил, что не готов; тянул до последнего, всё надеясь на мирный исход, — на милосердие победителя, если быть откровенным, — пока не вмешались другие Преследующие пламя.

Дань Хэну тошно от самого себя, но акцентировать на этом внимание бессмысленно и глупо; лучше придумать план на случай, если ситуация повторится. На Амфореусе им не на кого рассчитывать, кроме самих себя: господин Янг не решит все проблемы синтетической чёрной дырой и своим блестящим разумом, госпожа Химеко не даст с орбиты артиллерийский залп. Они один на один с целым миром, который пока ещё только решает, больше от них вреда или пользы, — Дань Хэн знал об этом и раньше, но только сейчас по-настоящему понимает, во что они ввязались. Амфореус может их прожевать и выплюнуть за любую ошибку; второго шанса не будет. «Таков Путь Освоения», мысленно повторяет Дань Хэн как мантру, но её примиряющий с обстоятельствами эффект сегодня не появляется. Дань Хэн готов странствовать вечно и готов умереть в любой момент; рано или поздно до него всё равно доберется Блейд, если не найти способа избавиться от того раньше. Нельзя предусмотреть всё на свете. Но Келус — другое дело. Келус заслуживает лучшей судьбы.

— Не ранен? — Дань Хэн отворачивается от воды, бросает взгляд на запястья Келуса: крови не видно, но это ничего не значит. Аглая могла повредить сухожилия резким рывком, случайно или намеренно. — Что-нибудь болит?

На его собственном левом запястье остались тонкие красные полосы — скорее царапины, чем полноценные порезы; намёк на то, что случается с несговорчивыми гостями. Возможно, это знак от Вселенной, что стоит надеть второй наруч, даже если с ним неудобно печатать.