— Мне понравился спектакль наверху. И, кстати, малышка Билл рассказывала о тебе долгими вечерами. О том, как ты сидела в его ловушке и помогала Доктору, и просила принести новые игрушки.

Мастер уязвлен, и уязвляет себя всё больше, но так много хочет узнать, что сжимает зубы и терпит. Он цепляется пальцами за ее верхнюю юбку, сминая хрустящую ткань в пальцах.

— Как долго вы вместе? - это должно было звучать ядовито, но Мастеру настолько сильно интересно, что жадность в его голосе ощущается, точно сжавшиеся на чужом горле руки, — Надеюсь, дольше, чем мое заключение в Цитадели. Это было бы справедливо.

— Явно недостаточно долго, — отвечает Мисси с обезоруживающей честностью, но лишь мгновение спустя ее глаза снова лукаво щурятся, — Только представь. Десятилетия на отдых, размышления и сбор информации. Твои стражники, если правильно себя вести, оказываются у тебя же на побегушках. Прихоти исполняются. Открыт доступ к ТАРДИС, которую ты вскоре будешь знать как свои пять пальцев и в настройках которой можешь беспрепятственно копаться под предлогом дружеской помощи...

— Ах, нам всегда недостаточно! - рука Мастера внезапно хватает ее ладонь так сильно, что суставы готовы хрустнуть, и это уже мало похоже на игривость. И прежде чем отпустить, он рывком поднимает ее с места и выдает немного неуклюжее танцевальное па.

В ответ Мисси лишь преувеличенно-театрально одними губами произносит «Оу!» и, медленно качая головой, строит томную, наигранную гримасу боли. Она позволяет ему вести в танце и с легкостью разрешает себе рискованные повороты, уверенная в твердости его хватки. Несколько секунд глаза ее и вовсе покорно закрыты, а голова беспомощно запрокинута. И это даже не притворство. Это открытая провокация.

- Представь, что Доктор лично вынужден защищать тебя от всех, кто пожелает тебя уничтожить, потому что поклялся охранять твое «тело» в течение тысячелетия. А сам чуть не выпрыгивает из штанов, пытаясь высмотреть хоть один шанс на то, что ты вдруг осознаешь свои ошибки, как в глупых детских сказках «исправишься» и станешь добреньким идиотом ему под стать... — она вкрадчиво и в то же время дразняще заглядывает в глаза Мастеру, — Неплохо, не правда ли?

— Я начинаю думать, что что-то изменилось слишком сильно, - Мастер становится деловитым, отстраняясь и снова надевая перчатки, как будто меняя одну маску на другую, - И всё же, я заранее в восторге от разочарования Доктора в этой «интенсивной дружеской терапии», — произносит он задумчиво, почти ласково, - Как думаешь, нам стоит разбудить беднягу перед его неминуемой гибелью? Хочу, чтобы он увидел, как все его усилия по «исправлению» меня пошли прахом. Я хочу, чтобы он узнал, что бывает, если поверить в саму возможность исполнения подобных фантазий, - он протягивает ей руку почти галантно, но за этим жестом скрыто совсем не приглашение, - Сделаем это вместе. Ты ведь не откажешь мне?

Возможно ли, что что-то действительно настолько изменилось в Мисси? Что Доктор повернул в ней ключ, способный заставить королеву хаоса превратиться в паиньку? Если так, то пиши пропало. Заслышав о планах главного злодея на убийство их друга, такие барышни могут лишь одно: глупо и без расчета жертвовать собой, обычно загоняя в еще большие неприятности тех, ради кого эту жертву и приносят.

Нет, Доктору все же повезло, что Мисси не такова. Что, вопреки всем его усилиям, она остается той еще расчетливой мерзавкой, способной предавать всех одновременно. И вновь обретенное доверие, и собственное прошлое, и саму себя.

Поэтому, пока Мастер излагает свои планы, Мисси думает лишь об одном. О той, что способна была задыхаться от раскаяния и плакать от звуков музыки. И что вот-вот опять исчезнет, захлебнувшись в хаосе, как только снова отыщет его источник и окунется туда с головой.

Переключение происходит за считанные секунды. Она сжимает кулаки, чтобы не обнаружить дрожи в пальцах. Дыхание становится прерывистым. А взгляд — блуждает, пока не останавливается вновь на Мастере. Вот же оно, это безумие. Оно как пламя тысячи солнц охватывает ее при каждом прикосновении ее второго «Я».

Тогда одним рывком Мисси в танцевальном движении делает поворот, сокращая расстояние между ними — подол платья при этом эффектно чуть вздымается — и, обвив шею Мастера одной рукой и картинно отбрасывая другую к земле, вынуждает его снова крепко ухватить ее за талию и утягивает за собой вниз, словно в танго.

— Не откажу, — с закрытыми глазами шепчет она, пока они оба, застыв в этом глубоком наклоне, чуть переводят дыхание, — Как же иначе? Мы ведь привыкли ни в чем себе не отказывать.

Временное убежище на одном из уровней мондасианского корабля, пока еще не захваченном киберлюдьми, напоминает Чистилище. Гигантскую ловушку "здесь и сейчас", в которую попались и Доктор, и единый в двух лицах Мастер.

Гадкое место, надо сказать. Изношенный металл и провода, скрытые за иллюзией свежего и чистого пасторального пейзажа. На поверхности — покой и безмятежность, а внутри — лишь напряженное ожидание неминуемой расплаты. Мучений, через которые необходимо пройти, прежде чем достигнешь наконец Неба. Или не достигнешь, что в их случае куда более вероятно.

Час за часом, минута за минутой ситуация становится все более невыносимой. Доктор выглядит таким беспомощным, будто действительно сложил руки и просто дожидается конца. Мастер похож на бомбу, чей таймер тикает все быстрее. Время непреклонно. А они — Повелители Времени! — внезапно превратились в его заложников.

Здесь Мисси кажется, что за ней постоянно наблюдают как минимум две пары глаз. С одной стороны — грубое и неумолимое прошлое, что явилось из небытия напомнить обо всем, что она так старалась вычеркнуть, стереть, переписать заново. Неуправляемое, как пожар. Насмехающееся. Грозящее в любой момент лишить ее даже самого шанса на существование.

С другой — зыбкое будущее, не дающее ей ничего, кроме смутных обещаний. Надежд, за которые хватаешься, даже точно зная, что им не суждено сбыться. Будущее, заведомо принадлежащее другим — тем, на кого готово истратить себя без остатка. И до которого тебе никогда не возможно по-настоящему ни дотянуться, ни докричаться.

Эти прошлое и будущее — как две отвесных скалы, между которыми туго натянут тонкий канат. Она же вынуждена балансировать на нем, ища то хрупкое равновесие, при котором никакая из сторон не смогла бы ни до конца разувериться в ней, ни полностью избавиться от сомнений. И стоит ей отдать явное предпочтение кому-то одному, как она непременно оступится и сама рухнет в пропасть.

Между ней и Доктором по-прежнему лежит огромное расстояние, обещающее длинный и изнурительный путь к возможному примирению и новой дружбе. Но в последние месяцы Мисси чувствовала, как оба они понемногу движутся друг другу навстречу. С опаской, не торопя себя и даже наслаждаясь этим медленным, осторожным сближением. Полные беззаботной радости и уверенности в том, что неминуемо достигнут цели, ведь они — Повелители Времени и все время, которое только может понадобиться, чтобы вновь найти друг друга, принадлежит и подчиняется им одним.

Какая губительная глупость! В действительности, время не подчиняется никому. Просто с некоторыми оно играет в свои игры чуть дольше или чуть изощреннее, чем с другими.

Теперь, пойманная в ловушку черной дыры, Мисси понимает это как никогда. Прошлое — все ее ошибки, все проступки — добралось до нее и душит, не давая больше ступить ни шагу по намеченному пути. Сбивает, заставляет петлять, уводит в обратную сторону. И она болезненно чувствует, как их с Доктором время безвозвратно истекает... А та дорога, что казалась до этого связующей нитью между ними, превращается теперь в непреодолимое препятствие.

Пошел второй месяц с начала активного поиска. Пока ситуация выгдядит примерно так:

THE UNIVERSE:

TWELFTH DOCTOR:
There it is. Silly old Universe. The more I save it, the more it needs saving.
(с) Twice Upon A Time

Но мы не сдаемся!

Увы, Мастер не умеет просить... Ну как сказать, не умеет.
MASTER: I'm not BEGGING you. I'd rather DIE than beg YOU!
MISSY: ...

Однако Моффату все равно пришлось заставить Билл говорить вместо них обоих. Поэтому, барабанная дробь... Слово - за Билл!

Десятый и Одиннадцатый тоже ни о чем не говорят прямо. Но ты только посмотри на них! Поддержка им бы определенно не помешала.