Стелла воззрилась на появившегося Сандея так, словно он поднялся к ней из глубин Преисподней, чтобы забрать душу. Впрочем, она не стала демонстративно хмыкать, не скрестила руки на груди, лишь села на диване в более приличную позу и даже улыбнулась.
Что уж там, Первопроходцам приходится мириться с тем, что им не нравится, и принимать это. На Белобоге её очень раздражала поначалу Броня, её твердолобость и упрямый отказ принять, что Среброгривые Стражи могут ошибаться, а госпожа Коколия не стоит того, чтобы за ней следовать. На Лофу, казалось, вообще никому нельзя полностью доверять, ведь все стороны пытались использовать Экспресс в своих целях, они даже заставили Дань Хэна пробудить ненавистную ему ипостась Пожирателя Луны и сразиться с эманатором Разрушения, хотя войны и дрязги Альянса давно уже не касались его. Очень удобно устроились, то он изгнанный преступник, по которому Дом Кандалов плачет, то - единственная надежда и спасение, когда им надо. И слова генерала Цзин Юаня о том, что они очень благодарны и готовы прийти на помощь, когда Экспрессу это понадобится, Стелла воспринимала с толикой подозрения - ну, да, ну, да, а потом вы опять выдернете нас через половину Галактики, когда вам снова срочно потребуется сила Дань Хэна, ведь у девушки-дракона её нет, пусть она и Старейшина. И вообще такие жесты вежливости всегда имеют двойное дно. Цзин Юань вообще производил впечатление человека, готового пойти на очень многое ради своего Лофу. Радовало то, что, судя по довольно спокойному, почти безразличному лицу Дань Хэна - он тоже всё это прекрасно понимал и не слишком обольщался.
Вот и здесь так же. На Пенаконии все лгут - говорили ей. Что же, берите шире, во Вселенной все лгут или по меньшей мере недоговаривают. Кафка с её постоянными намёками, ускользающими от понимания, как юркий гладкий угорь из рук, как льдинка от попыток поймать её щипцами и вытащить из бокала - ещё меньшее зло. Герта и Жуань Мэй хотя бы прямо говорят, что собираются использовать её, и озвучивают цену, которую готовы заплатить.
Так что, поразмыслив, Стелла пришла к неожиданному даже для неё самой выводу - Воскресенье ещё не худший из тех, с кем ей доводилось встречаться на пути Освоения и общаться. Кроме того, она сама всегда говорила, что нужно мыслить шире и не торопиться судить, а его она, к своему стыду, знала ещё слишком мало. Её пугала его странная сила, она не любила всех, кто умеет играть с разумом. Хотя в какой-то момент ей стало очень любопытно, что будет, если Кафка и Сандей попытаются использовать свои силы друг против друга. Это было бы нечто эпическое, она не сомневалась. Хотя проверять не хотелось, и чувство самосохранения нашёптывало, что на одной планете с ними в такой момент лучше было бы на всякий случай не находиться.
- Ну, зачем же так спешить, господин Сандей. Раз вы уже тут - может быть, присоединитесь ко мне? Они ещё не успели остыть, и тут много.
Улыбалась Стелла искренне. Что же это такое, за что она проявляла к нему такую неприязнь? Она вспомнила, что её саму приняли на Экспресс, даже не зная ничего о том, откуда она взялась, а её ведь на станции оставила Кафка. И, хотя этот факт на тот момент Экспрессу не был известен - все уже поняли, что внутри неё находится Стелларон. Настоящий. И брать на борт такого человека - если она вообще человек, - было чревато самыми непредсказуемыми последствиями. Если бы на неё косились за то, что она только может натворить, но ещё не сделала - перебирать бы ей бумажки на станции, если бы вообще не уничтожили, вернув Стелларон на прежнее место.
- Я так много всего хочу у вас спросить... И мне совсем не хочется, чтобы вы ощущали себя здесь неуютно.
Он уже на борту, и с этим ничего сейчас не сделаешь. Кроме того, подозрительность в Стелле и правда сильно уступала врождённому любопытству - хотелось узнать очень много всего, от историй из его прошлого до того, насколько чувствительные эти крылышки на его голове. Наверняка мягкие, так и хочется погладить. Но это неприлично, она не ребёнок, а он - взрослый мужчина. Хотя рога и хвост Дань Хэна она тянулась трогать, но Дань Хэн по крайней мере её друг и стоически вытерпел это истязание.
- Как вы... себя чувствуете?
Ей неловко, и она начала с такого общего вопроса. Как ему - покинуть родную систему и быть вновь разлучённым с сестрой. Каково ему - знать, что для всех, кто ещё недавно его уважал и прислушивался к каждому слову как к манне небесной, теперь он изгой, которого не помешало бы казнить. И спрашивала Стелла не просто так - её любопытство было вполне деятельным. Она хотела понять, как ему помочь. Нравится он ей или нет - Безымянные поступают так. Если они будут рассуждать, исходя из личных предпочтений - ни один мир не будет спасён, ведь на каждой планете находится хоть одна персона из тех, кто неимоверно бесит, но приходится сотрудничать.