— Кстати, почему он не тронул Её Превосходительство?

— Гэгэ, тебе кое-что неизвестно. Повелитель Дождя – это небесный чиновник, заправляющий земледелием. С виду работа грязная и невыгодная, поэтому мало кто хочет ею заниматься, и всё же это особая должность. На данный момент только Юйши Хуан является небесным чиновником, отвечающим за благо земледельцев.

Се Лянь будто бы о чём-то догадался и быстро связал одно с другим. Хуа Чэн продолжал:

— Если убить Повелителя Дождя, но при этом не суметь найти лучшего кандидата на это место, дела земледельцев не заладятся, а ведь для людей пища – главное божество, и в Поднебесной непременно воцарится хаос. Не дашь людям еды, и они перестанут тебя кормить. К тому же, недовольные Повелителем Дождя, люди, вполне вероятно, заодно будут недовольны и тем, кто стоит над Повелителем Дождя. Другими словами, огонь их недовольства может перекинуться и на самого Цзюнь У. Ненадлежащее отношение приведёт к мятежу и свержению богов.

То есть, люди разрушат его храмы и повалят статуи, как когда-то поступил с Се Лянем народ Сяньлэ.

Хуа Чэн добавил:

— К тому же, Повелительница Дождя не строит себе храмов, редко бывает в столице бессмертных, не стремится подниматься выше, и никаких слабых мест, за которые можно ухватиться, у неё нет. С одной стороны, будет трудно отыскать подходящий предлог для низвержения Повелителя Дождя, у Цзюнь У связаны руки. С другой стороны, если Юйши Хуан останется на своём месте, его положение также не пошатнётся. Поэтому, если можно не ссориться с ней, он не станет этого делать. Будет обманывать до последнего, а коли не выйдет, там решит, как поступить дальше.

Путник в простой красной рубахе и тёмных холщовых штанах, придерживая кончиками пальцев доули на голове, остановился на вершине горы, глядя оттуда вниз, на живописный вид открывающейся мирной долины. Ему осталось не так много преодолеть пути, но он колебался. Зная нрав демонов - не был уверен, что кто-нибудь ушлый не воспользовался его отсутствием, чтобы провозгласить свою власть. Из четырёх Великих Бедствий, даже считая то зелёное недоразумение, трое развеялись, а четвёртый бесследно исчез, то ли где-то обустраивает новое логово, то ли в спячку впал - немудрено, если бы на опустевшее место немедленно нашлись бы желающие. Им даже не обязательно самим становиться непревзойдёнными - достаточно иметь столько силы, чтобы обломать зубы тем, кто огрызается, и наглости, чтобы вообще посметь, ведь даже мёртвый лев остаётся львом, и кто знает, действительно ли Собиратель Цветов под кровавым дождём исчез навсегда.
Юноша выглядел совсем как обычный сельский житель, который забрёл сюда случайно. Хуа Чэн скрыл свою ауру и изменил внешность, чтобы разведать обстановку. Если на его место пришёл тиран и деспот, режущий и мучающий почём зря жителей города, он вмешается, но, если правитель ему на смену пришёл достойный - он отступит. Нужно знать, когда следует остановиться.
Он притворялся низкосортным колдуном - из тех наполовину кое-как в чём-то разобравшихся без наставников, как придётся, наполовину шарлатанов, кто промышляет сомнительными талисманами и зельями да торгует всякой всячиной, от вещей упокоившихся демонов, если они тянут на хотя бы самые слабые артефакты, до пойманными где придётся, то на поле боя, то на кладбище, огоньков неупокоенных душ. Когда-то Хуа Чэн сам попал такому в руки. Вот только в его клетках огоньки не были настоящими душами, конечно же, пленить даже ради маскировки кого-то он бы не позволил себе. Хуа Чэн сам их зажёг, точно так же, как когда притворялся одним из слуг Ци Жуна, пробираясь к нему в логово вместе с Его Высочеством - такой вот призрачный фонарик для них являлся обязательным атрибутом. Вещи у него в повозке тоже лежали самые обыкновенные, для демона его уровня не составило никакого труда нанести на них флер негативной энергии ровно в том количестве, чтобы выглядело правдоподобно.
С глаз долой - из сердца вон. Хуа Чэн, помимо прочего, хотел проверить, хранят ли его вообще в памяти демоны, присягавшие ему на верность. Люди-то, даже самые верующие, этим не отличаются, с чего бы после смерти им стать лучше? И, если даже они не нашли нового градоначальника, но вполне могут обходиться без него и наладили быт, он не станет вмешиваться. Он ведь всегда хотел, чтобы каждый из них сам выбирал за себя - что для них лучше, где они желают находиться, чем заниматься.
Хуа Чэн шёл по направлению к воротам Призрачного города - тем самым, которые не найти, если не знать, где они находятся, хотя некоторые смертные по невезению и попадали на другую сторону. Долина сменилась заброшенным, воистину мистическим лесом, таким невежды обычно приписывают самые разные свойства и населяют мириадами самых разнообразных монстров, половины которых даже в природе существовать не может. Мёртвые деревья тянули к нему ветви, будто пытаясь преградить путь. По бокам от тропы хлюпала и едва слышно чавкала грязь - в её недрах копошилась какая-то своя собственная жизнь.
Человек, которого он изображал, стоял между потусторонним и обыденным в достаточной степени, чтобы не бледнеть и терять сознание при виде опасных неупокоенных духов и причудливых созданий, но не настолько, чтобы чувствовать себя среди них комфортно и безопасно. "Торговец" коснулся этого иного мира, но ещё не стал полностью и безраздельно его частью.
Вокруг кипела обычная для Призрачного города суета. Кто-то зазывал к себе в бани, зычно вопя на всю улицу, вокруг собралась стайка демонов поменьше, высмеивая хозяина, мол, и обслуживание у него ниже, чем в самом дешёвом портовом трактире самого нищего городка мира людей, и само заведение тесновато, и вообще он страшный и лучше бы катился с глаз долой, не позорился, есть много других, получше - Хуа Чэн мысленно отметил, что при нём этих бань не было. Стайка пёстро размалёванных девиц из публичного дома щебетала и порхала от одного прохожего к другому. Какой-то великан жонглировал глазными яблоками - огромными, явно не человеческими, да и животное таких размеров Хуа Чэн не припоминал, - они мелькали так быстро, что человеческий глаз не уследил бы, а собравшаяся вокруг пусть не очень большая, но всё же какая-никакая толпа ему рукоплескала.
Хуа Чэн украдкой улыбнулся - ему нравилось, что дело его процветает даже без него. От сердца отлегло - целая груда камней тяготила его на всём пути сюда.
- Многое изменилось с тех пор, как я последний раз приходил сюда, - звучало даже как-то по-старчески, хотя и мужчина, облик которого он принял, цветущей молодостью уже не отличался.
- Наш господин Хаку очень старается, - раздался очень гордый, так, словно он и был названным "господином Хаку", проговорил кто-то у него за правым плечом. Даже не оборачиваясь, Хуа Чэн понял, что демон выше - голос звучал изрядно над головой.
- Значит, этот господин теперь стал градоначальником? А как давно? - спросил, стараясь держаться непринуждённо, а любопытство и вовсе имитировать не пришлось, Хуа Чэн и правда его испытывал.
- У нас только один градоначальник, наш господин Хуа! - возмущённо парировал демон. - И я бы тебя съел за такие слова, да, видно, ты и правда долго тут не был и всё пропустил. Градоначальник... исчез, и, пока мы его ждём, господин Хаку временно принял на себя его обязанности.
- О, вот оно как! А скажите, могу я с ним увидеться?
- Зачем тебе? Такие товары... - демон с лёгким презрением оглядел содержимое тележки. - Он подобным не интересуется.
- Мне просто любопытно на него взглянуть. Можно же?
***
Храм сиял мягким светом, таким непохожим на все остальные огни Призрачного города. Даже издалека Хуа Чэн учуял аромат благовоний. Неужели и он выглядел так, когда год за годом упрямо ожидал Его Высочество Сяньлэ? Он вздохнул, чуть покачал головой и подошёл ближе, оставив тележку на подступах к храму, но на почтительном расстоянии. Ещё не хватало вывести Хаку из себя непочтительным отношением к его чувствам.
Хуа Чэн пока что не собирался вмешиваться, для начала - лишь понаблюдать. Его удерживало многое, включая пожирающее чувство стыда - это же он не уберёг Инь Юя. Позволял тому рисковать жизнью, пока не произошло непоправимое. Хотя, может быть, если молодой дракон накричит на него и даже изобьёт - тому полегчает. Пусть Хаку выплеснет эмоции, отыскав виноватого.