Fionn Whitehead, Марк Эйдельштейн, ну и кто там по классике — Harry Gilby, Timothee Chalamet
Они знакомятся по канону глупого ромкома — сталкиваются на лестнице, роняя друг на друга кофе, книги, телефоны. Оба опаздывают на лекцию Альфи по истории искусства.
Первое, что говорит Альфи: да блядь. Рами впервые за долгое время что-то чувствует, ему хочется улыбнуться, и несколько секунд он не может подобрать слов, а потом начинает сыпать извинениями, и второе, что говорит Альфи: да замолчи ты уже.
Всё могло бы тут и закончиться, если бы он не перепутал телефоны, поднимая их с пола, и ему не пришлось бы звонить самому себе после лекции. Рами сохраняет его номер без особого намерения, на всякий случай. Он не собирается ничего писать.
Но что-то цепляет его в этих лекциях. Он хватается за них как за нечто живое, близкое, способное вызвать чувства среди всей этой удушающей мёртвой пустоты у него внутри.
Альфи сам говорит: ему можно задавать вопросы и предлагать темы. И Рами начинает с вопросов. Он подходит после лекций и касается края стола кончиками нежных пальчиков.
— Мистер Корсо, можно вопрос? — говорит он, облизнув губы, будто перед поцелуем.
Потом он задаёт вопросы и перед лекциями, на лекциях, в коридорах. Через месяц он начинает писать. Ещё через месяц (не)случайно сталкивается с Альфи на какой-то тусовке.
Невинность, разврат и грусть сочетаются в Рами, как берлинская лазурь с баритовым жёлтым на картинах Ван Гога — отчаянно, чувственно и красиво. К восемнадцати он невыносимо измучен всегда завышенными требованиями матери, багажом из спортивных наград, достижений, знаний, голодных обмороков, накопленного гнева, боли, отсутствием любви, похвалы, радости. Прыгать из окна — плохая идея, стоит выбрать нож, но Рами не думает, просто в какой-то момент ему становится слишком.
Теперь у Рами травма головы, панические атаки, тревога, приступы слепоты, мигрень, койка в психушке, истерики матери, сгоревшая спортивная карьера и тощая фигура мистера Корсо, стоящая над душой.
— Что у тебя случилось?
— Это не из-за вас.
— В следующий раз, когда тебе будет не с кем поговорить, позвони мне.
И Рами почему-то снова хочется улыбнуться.
Короче, мне как преподу полагается обожатель, но все мы уже поняли, что я любитель спасательства и хёрт-комфортов ✨ Пишу немного, но часто и красивенько, чатюсь с чатике, шлю фотки котиков, могу душнить, но вообще лапочка. Жду!
Мой персонаж: Альфред Корсо, 27 лет, журналист, преподаватель истории искусства, очаровательный гад, Д'Артаньян среди пидорасов, мудила с добрый сердцем. Внешность: Drew Starkey
Куратора из университета Нью-Йорка звали Эшли Пратт. Впервые она позвонила в восемь утра и заговорила таким кукольным голоском, что Альфи спросонья решил, будто это кто-то из его студенток-прогульщиц, чьё имя он не помнил, и чуть было не прервал разговор фамильярным «Эшли, какого чёрта?», просрав тем самым величайшую возможность свалить из Техаса. В мире, однако, существовали люди, которые могли переговорить и Альфреда Корсо, и Эшли была одной из таких.
С тех пор звонков набралось уже штук двадцать, Эшли оказалась пираньей с внешностью Риз Уизерспун и контролл-фриком. Они общались странно. Она звала его мистером Корсо, он её — Эшли. Она звонила, чтобы спросить, забронировал ли он билеты, такси, отель и в очередной напомнить список документов. Альфи отвечал:
— Эшли.
— Да, мистер Корсо?
— Я не умственно отсталый.
Впрочем, всё всегда зависело от того, какие его материалы гугл выдал в топ-10.
Первый раз Альфи приехал на собеседование. Проводила его, слава богу, не Эшли. Должность даже не была постоянная, контракт предлагали на год, предыдущий преподаватель то ли помер, то ли ушёл на пенсию, и всё зависело от того, насколько от него устали, потому что Альфи со своими невинным лицом хотя и производил обманчивое впечатление хорошего мальчика, но едва ли подходил для поддержания репутации. В конце концов, он всегда имел при себе портфолио — вместо тысячи слов, как говорится.
Она позвонила снова через два дня.
— Мистер Корсо?
— Да, Эшли.
— Поздравляю, вы приняты. Жду от вас следующие документы...
— Если бы я не видел вас в живую, то решил бы, что вы бот.
— Что, простите?
— Неважно.
На второй раз Альфи сдал квартиру и приехал в Нью-Йорк с вещами. Его поселили при кампусе, Эшли показала новый дом, улыбаясь с таким слащавым видом, будто на самом деле собиралась приковать его цепями в подвале и никогда отсюда не выпускать.
— Хотите распаковать мой чемодан или уже пойдёте?
— Я уже пойду.
И конечно, на свою первую лекцию Альфи опаздывал, потому что отпаривал пиджак, укладывал волосы, что там ещё. И нет, он не мог принести заранее книги, репродукции, ноутбук, обязательно нужно было тащить всё это разом именно в день первой лекции, именно когда он забыл, где она проходит, именно когда он шёл по лестнице и именно когда Эшли позвонила ему и двадцать первый раз. У Альфи в руках помимо книг, репродукций и ноутбука, теперь был ещё и телефон.
— Мистер Корсо?
— Да, Эшли.
— Я не вижу вас в аудитории.
— И не увидите меня в ней ещё долго, если будете отвлекать.
Где находится эта самая аудитория, он, конечно, не спросил, чтобы поддержать теорию о своей умственной дееспособности. Да и ему резко стало не до этого, когда он вместе со своим барахлом столкнулся со студентом, внезапно вывернувшим с нижнего пролёта лестницы. Студент держал в руках стакан с кофе. Вернее уже без кофе. На Альфи только что был чистенький, идеально отпаренный серый пиджак.
Книги, репродукции, ноутбук, телефон посыпались на ступеньки. Альфи остался стоять и лаконично изрёк:
— Да блядь.
Отредактировано ptsd (2025-10-26 17:45:41)
- Подпись автора









