- Анна Александровна, Вы же понимаете… - невразумительно тянет высокий крепкий мужчина с проседью на висках, поглядывая на женщину с должным вниманием и должным же уважением. Он бы и хотел, вероятно, что-нибудь для нее сделать, но она и сейчас сидела перед ним, сжимая серебряную ручку своей трости, на которую опиралась, входя в помещение. Это кое о чем говорило всем присутствующим, а потому – инженеры, в крайнем случае, аналитики, но оперативники хранителей – это, конечно же, нет, это слишком, это не только рискованно для любой оперативной группы, но еще и попросту негуманно. Зачем терять людей, которые найдут себе применение в другой сфере, непременно найдут, если не погибнут бессмысленно и бесцельно, будучи принятыми на должность, которая не подходила им по определению?

- Я не прошу вас о безоговорочном одобрении моей кандидатуры, господин Степанов. Я прошу вас о шансе доказать, что вы ошибаетесь, и что мое увечье не станет определяющим в моей работе. Во многом, благодаря моим магическим способностям, разумеется, - это была игра на грани фола. Все понимали, что Анна, обращаясь к подобному аргументу, делает это из хитрого осознания того, что отвергать посыл «я – маг» сейчас очень опасно. Но вместе с тем, могло статься так, что поняв эту игру, оппонент решит, что игра эта слишком дерзкая, а ведущая ее – чересчур непредусмотрительна в своих наглых заявлениях. Но во втором случае Танеева все равно ничего не теряла. Ее же уже теперь пытались отвергнуть. И она никого не осуждала. Сиди она на месте этого господина, которому доверили в ведение военное ведомство, тоже сказала бы «нет» инвалиду, потому что на войне, как ни крути, физическое преимущество имело не последнее значение. А такого преимущества в своем теле Анна найти не могла, даже если бы хотела. Но она могла добиваться устойчивых позитивных результатов другим. И собиралась это доказать.

- Ваши магические способности легко могут пригодиться в другой сфере. Зачем Вам растрачивать себя там, где Вы постоянно будете в опасности, если можно найти себе ничуть не менее значимое место в городской администрации, например? Я даже могу Вам в этом посодействовать, если пожелаете, - он указывает на стационарную рацию, берущую, видимо, по всему городу, а затем выжидающе смотрит на женщину, прямую, как струна и решительную, как никакая другая знакомая ему шаманка. Почему Танеева так уперлась, ему было неизвестно. Закрывать ее дело и говорить твердое «нет» тоже было не вполне безопасно, но вместе с тем Степанов еще и не хотел этого делать. Просто не хотел и все. Так уж вышло, что прямолинейное очарование этой женщины влияло и на него тоже.

- Затем, что применение моих способностей в другой сфере станет для меня обременительным в силу невозможности покидать купол и черпать энергию из живой, - хотя теперь уже скорее мертвой, - Природы. Кроме того, я полагаю, что именно хранителем я смогу принести больше пользы обществу, чем инженером в какой бы то ни было сфере. Что до аналитиков, то я все-таки считаю, что менталисты в этой стезе куда более пригодны по очевидным причинам, - она опирается на трость, смотрит прямо и спокойно, но вообще-то испытывает некоторое напряжение в этом диалоге. Грудь словно обручем сковало, вытаскивать из себя слова с непринужденным видом с каждой минутой все тяжелее. Вероятнее всего, потому что аргумент Степанова был безусловен. С ним сложно было спорить. Во всяком случае, если ты не знал, кто такие шаманы и что они умеют.

- Я Вас услышал, Анна Александровна, - он вздыхает, потирает бороду, а затем медленно кивает, - Я не буду обещать, что мне это непременно удастся, но я постараюсь в ближайшее время найти глав групп, которые потенциально могут заинтересоваться Вами, - он выдерживает длительную паузу, а затем добавляет, - И Вашими способностями.

Ждать приходится очень долго. Все это время женщина получает минимальный паек и радуется тому, что еще прежде, чем город был закрыт, а Нексус создан, озаботилась кое-какими запасами. В противном случае, сейчас пришлось бы совсем нелегко, особенно в контексте желания подкармливать уличных животных, покинутых своими хозяевами. Обещали, что совсем скоро для всех них найдутся руки, или будет полноценно функционировать приют, но пока Танеева кормила их намного больше, чем саму себя. Это успокаивало. Дарило надежду. Нет, животные с точки зрения женщины, не были лучше людей. Но все-таки иногда она любила проводить с ними время, куда больше, чем со смертными и бессмертными.

Прошло полтора месяца, прежде чем ее снова пригласили в штаб хранителей и поставили перед фактом. Один из глав групп, только-только еще создающихся, согласился рассмотреть ее кандидатуру. Но только рассмотреть. Никаких обещаний, никаких безусловных надежд. Побеседовать, обсудить, дать шанс, как она и просила. Если нет, то нет, заставлять главу группы никто не станет – все отлично понимают причину слишком очевидно вероятного отказа. Анна не против, в ней удивительным образом сочеталась тихая скромность и спокойная, ничуть не надменная уверенность в себе. Оба этих качества давали женщине возможность ничего не требовать, ни от кого не ждать никаких обещаний и действовать сообразно ситуации. А ситуации, как известно, бывали очень разными.

Встречу с потенциальным начальником назначили на понедельник, на десять утра. Вставала Танеева рано, так что была даже рада, что ей будет, чем сегодня занять свой день. Да и время, чтобы подготовиться, у нее тоже было. Информации же, напротив, дали совсем немного. Имя, время, кабинет. Имя отдавало чем-то знакомым, но Анна не была точно уверена, а никакой нужды бегать и выяснять, у нее, закономерно не было.

В назначенный день она прибывает в штаб хранителей на двадцать минут раньше. Это несколько проблематично, ведь идти приходится пешком – общественный транспорт не работает, электромобили запретили к использованию, а электросамокат был не заряжен и заряжать его сейчас, когда существовали проблемы с электроэнергией, казалось кощунственным. Прогулка была долгой, но Анна не жаловалась. Она вообще никогда не жаловалась. Только присела теперь передохнуть у входа в кабинет, выпила воды из кулера и дождалась своего времени, прежде чем подняться на ноги, постучать, а затем и войти.

Александр Ридигер ей знаком, да. Не так, чтобы безупречно хорошо, но достаточно, чтобы это знакомство припомнить. Никакой нужды расставлять акценты на обозначенной связи у женщины нет. Она закрывает дверь кабинета, подходит ближе и протягивает руку, свободной опираясь на трость.

- Анна Александровна Танеева. Здравствуйте. Спасибо, что пригласили.

Сколько себя Олег помнит, его всегда тянет к воде. Не имеет значение был ли это тёмный хладный омут родной реки, чьё название созвучно с его нынешней фамилией, сапфировый отблеск Средиземного моря или опасный бушующий девятый вал Тихого (какая ирония, что оно никогда таким не было) океана. Как поётся в одной шуточной песне - вода губит людей. А ещё лечит. Капля за каплей смывая не только физические грязь и пот, но и копоть дурных мыслей и воспоминаний, что лишь тревожат и сковывают. Будь на то только его воля, Волхов бы сейчас лежал в ванне или здесь же, в водах Верх-Исетского пруда, погрузившись почти полностью. Будь на то только его воля... но помимо желаний есть и обязанности. Обязанности, которые Олег и так игнорировал последние недели - и что привело к печальным последствиям.

Олег сидит на краю деревянного причала, поджав под себя одну ногу, а другую согнув в колене. Сидит неподвижно уже порядка часа, устремив свой взор в одну точку беспроглядной утренней тьмы. Ровная водная гладь пруда так же черна и тягуча, как ночное небо. В прочем, как и дневное небо - если бы в городе не работало уличное освещение, создавая иллюзию смены времени суток. Иллюзорность нормальной спокойной жизни уже сыграла с магом (как и всем Советом) злую шутку, отвесив мощный удар как напоминание - их Нексус не мирное Зазеркалье. У них всё та же задача - выжить любой ценой. Но, видимо, сытая жизнь была не только у членов Совета, раз простой смотритель станции решил дать слабину и пойти против жёстких правил. Или во всём виновата человеческая смертная натура?

И ведь теперь не узнаешь, смог ли бы тот старик посетить ещё и следующий день рождения внучки, если бы хранители, узнавшие о странностях в метро, пошли бы не к Соколову, а другому магу. Хотя бы к своему непосредственному начальнику из Совета. Или к Волхову. В прочем за последнее хранителей винить не стоит: после покушения и восстановления маг сам чётко даёт понять - в ближайшее время его не беспокоить. Когда закончится это расплывчатое "ближайшее время" неизвестно ни богам, ни духам, ни кому-либо ещё. Одно хранители знали точно - тревожить покой шамана нельзя, если не хочешь навлечь на себя беду. Да только и себе проблемы нашли, и под петлю сторожа подвели. Последнее скорее на совести Соколова, явно не рассчитывавшего на такой исход собрания Совета. В последнее время вовсе складывалось впечатление, что разум Владимира серьёзно пострадал при нападении. Иначе как объяснить и тот фарс, что ошибочно назвали собранием, и безрезультатную (а как могло быть иначе) попытку поговорить с Елизаветой Волынской. Даже у Ванюши было больше шансов переубедить ведьму, чем у того, к кому относились как к назойливому комару или того хуже.

- Олег Святославович, - раздается голос позади, выводящий Олега из размышлений. Светловолосый мужчина в полной экипировке хранителя держит дистанцию, не смея приближаться к шаману ближе, чем на несколько метров. Степан (а именно так звали хранителя) как никто другой знает привычки Волхова, когда стоит заговорить, когда стоит промолчать. Мало кого Олег может назвать своим учеником - редко когда он брался за полноценное воспитание молодого поколения магов. Но те, с кем он связан длинными крепкими узами отношений учителя и ученика, отплачивали самой ценной монетой - поистине щенячьей преданностью. Степан как раз из таких - уже почти двести лет как на коротком поводке, который старый маг давно не держит. Но щенок по-прежнему не хочет далеко отходить, что сейчас Волхову только на руку. Всегда нужны те, на кого можно положиться. - Всё готово, - Степан по-военному чеканит каждое слово. После небольшой паузы добавляя более расслабленным тоном: - Как и просили, ботинки достал.

Любит Волхов людей, которым не нужно задавать дополнительные вопросы.

- Отлично, - отвечает шаман, не поворачивая головы, продолжая смотреть в воронью черноту ночи. Лишь спустя минуту он поднимается со своего места и уходит на берег, где его уже ожидает машина вместе со Степаном и ещё одним хранителем - целителем. Во-первых, Олег ещё не полностью восстановился после нападения. От большей части ожогов не осталось ни следа, но быстро восстановить, по сути заново нарастить, мышцы на поврежденной ноге, не получается даже у самых талантливых лекарей. Во-вторых, такого рода маги никогда не будут лишним в разведывательной миссии. Кто-то скажет: "Это всего лишь метро". Метро, из которого в последнее время не приходит хороших вестей.

Стоило Олегу выйти из машины около станции метро, откуда планировалось начать осмотр тоннелей, как в поле зрения показался ещё один электромобиль. Той, что была инициатором их сегодняшней вылазки. Той, кому предназначались те самые ботинки. В том, что Елизавета Волынская - женщина умная, нельзя сомневаться. Как и в том, что Елизавета Волынская даже под угрозой смерти предпочтёт удобству и практичности изящный силуэт и дорогие материалы. И в то же время мужчина не сильно удивляется, когда из-под двери электромобиля первой показывается совсем не высокая шпилька, а тёмные ботинки на плоской подошве. Олег не сомневался в благоразумности ведьмы, но лучше всегда иметь запасной план.

Правда комментарии по внешнему виду Волынской всё равно есть.

- Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная, - тихо бормочет Олег, как только женщина полностью выходит из машины. Для участка, идущего по территории Нексуса её экипировку ещё можно назвать достаточной (хотя броня хранителей, по мнению Волхова, Елизавете бы не повредила). Если же они выйдут за границу купола, то..

"Боги, она же взрослая женщина. Один раз отморозит себе все пальцы, в следующий раз будет думать, что надевать."

- Он тут не причём. Меня не нужно уговаривать. И это чистая правда. Соколов не был причастен к тому, что Волхов проснулся в воскресенье рано утром и за последний месяц в третий раз вышел из дома. Первый раз - когда пришлось разбирать последствия покушения на Совет. Второй - пару дней назад, как рак когда Совету соизволили рассказать о странностях в метро.

"Главная причина, почему я здесь - это ты, Лиза."

Сразу же после последнего собрания Совета, в срочном порядке Олег поручил проверить тот самый тоннель. Уже на следующий день на его планшете оказался отчёт: "Связь с роботом-разведчиком была потеряна в границах города." Отчёт из которого не понятно, в границах города появилось кто-то или что-то, сломавшее технику, или же прерванный сигнал не более, чем случайность, или халатность сотрудников, не удосужившихся проверить техническое состояние робота до отправки на задание. По-хорошему после такого сообщения надо было отправить в тоннели людей. Без Волхова - он бы с радостью провёл ещё один день в стенах своего дома, вдыхая успокаивающий аромат сандалового масла. Тем более без Волынской. Но раз Елизавета озвучила своё решение лично явиться с проверкой, то переубедить её так же остаться дома, дожидаясь результатов первой вылазки в неизведанные места, Волхову кажется задачей непосильной. Поэтому решает убедиться в сохранности ведьмы сам. Семь хранителей может и спасут Елизавету от опасности, но точно не в состоянии удержать её от безрассудных решений (или хотя бы попытаться это сделать не думая о том, что их голова взорвётся за непослушание).

- Доброе утро. Как только женщина поравнялась с Волховым, тот разворачивается и еле заметно прихрамывая, направляется вслед за ведьмой непосредственно на станцию метро. Того количества обезболивающего зелья, что выпил шаман с утра, должно хватить как минимум на четыре часа. Остаётся только надеяться, что их вылазка не затянется. Если же что-то пойдёт не по плану, то у него есть персональный целитель. - Раз уж ты выступила инициатором данной проверки, то и бразды правления у тебя. И руководителя твоей оперативной группы. Мы же, - Олег кивает в сторону на своих хранителей, - будем прикрывать тыл.

"Особенно твой, Лиз."

Несмотря на довольно большой опыт жизни на Ближнем Востоке и в Южной Азии, знойному вечному лету Олег всегда предпочтёт живительную прохладу ранней осени в своих родных ладожских землях. Если бы Нексус можно было бы настраивать на определенную погоду, то Волхов бы хотел воспроизвести ту самую, знакомую с детства прохладу. Или как сейчас на платформе станции метро. На секунду промелькнула мысль, что было бы не плохо приезжать сюда в дни, когда их "солнце" задаёт всем жару в прямом смысле, вызывая лишь желание лежать в ванной комнате на холодном кафеле.

Но, кажется, не всем по душе здешняя атмосфера.

- Всё в порядке? - маг тихо спрашивает Елизавету, наклонив голову почти ей на ухо, осторожно, стараясь не касаться тела, убирая назад выбившуюся прядь  её золотистых волос. Бледность Волынской не осталось незамеченной у входа в метро, но в тусклом свете Олег списал это на излишнюю контрастность её оттенка кожи и глубокого синего её платья. Но здесь, на хорошо освещенной платформе, становится понятно - призрачная бледность вовсе не игра цветов. - Ты не обязана идти дальш..

Волхов не успевает закончить слово, как знакомое чувство заставляет резко обернуть голову назад. Здесь определенно кто-то есть. Можно предположить, что эта станция стала последним пристанищем души человека, решившего свести счёты с жизнью здесь, под колёсами поезда. В прочем, это не важно - раз Олег не видит форму, а лишь чувствует тонкий слой энергии потустороннего присутствия, то и проблем с этим призраком возникнуть не должно. По крайней мере сейчас.