Отдохнуть? Зачем?
Глупый вопрос повис в воздухе сорванным дыханием, так и оставшись невысказанным. Говорить было трудно, в горле пересохло. Те несколько слов, что ему удалось из себя выдавить, продрали глотку, как наждачная бумага, мысли битым стеклом ворочались в голове в попытке осознать, что происходит, пока слипающиеся глаза смотрели, как чужие руки подхватывают его и поднимают из воды.
А ведь… Я правда устал…
Хотелось спать, пить, есть и чтобы утихла странная тянущая боль в груди, словно его душу вытащили, размололи в жерновах и запихнули обратно. Медленно и болезненно ухало под ребрами сердце, разгоняя по венам кровь.
Не было сил сопротивляться, задавать вопросы, пытаясь выяснить, почему у него мокрая одежда, кто эти люди вокруг, почему Хазаат куда-то несет его на руках, почему сам он настолько ослаб, что едва может держать голову на весу… Закрыв глаза, он подтянул к спине крылья, чтобы они не волочились по земле. Удалось это ему не с первого раза.
Йорг чувствовал, что они куда-то летят, потом спешно идут, несколько резких подъемов (должно быть, по лестнице) и вот его уже кладут на кровать в большой комнате. Взгляд выхватил отдельные части убранства, соображалось туго, лишь по привычке онис отметил, что помещение обставлено довольно хорошо.
— Тебе нужно отдохнуть и набраться сил, — сказал алхимик, и Йорг с ним мысленно согласился. Как же хочется спать! — У тебя не так много времени...
Последние слова прозвучали странно, но спросить, что имел в виду алхимик, онис не успел — в комнате появилась женщина и прогнала из нее Хазаат, затем протянула парню миску с содержимым, по виду напоминавшим кашу, по запаху — мясо. Желудок болезненно сжался от голода. Йорг запихнул в себя одну ложку, начал давиться и, подняв голову, попросил воды.
Промочив горло, он продолжил есть под строгим взглядом старой тетки. Она ему не нравилась. От ее пристального взгляда кусок в горло не лез, но онис старательно орудовал ложкой, направляя ее от миски ко рту и обратно. После того, как миска опустела наполовину, он понял, что его мутит. Голод никуда не ушел, он хотел еще, но подкатившая к горлу тошнота заставила его с сожалением отложить ложку.
— Больше не могу, — прохрипел он и сам не узнал свой голос. Тетка забрала у него миску и велела снять мокрую одежду, чтобы слуги могли ее высушить к утру.
Йорг медлил, борясь с сонливостью.
— Почему я здесь?
— Тебя принес хозяин.
— Да, но... почему?
— Что почему? — кажется, его вопросы тетку раздражали. — Потому что сам ты не мог идти. А сюда, потому что это гостевая комната, — что-то во взгляде мальчишки, которым он окинул помещение, ее насторожило. — Ты уже был здесь.
— Я никогда здесь не был.
— Ты уверен в этом? Не узнаешь эту комнату?
— Нет, — он не мог понять, что хочет от него тетка и почему говорит, что он был здесь раньше. — Она мне не знакома.
— Ты не в себе, тебе надо отдохнуть, утром все прояснится. Снимай одежду и ложись спать.
Йорг не стал спорить, всё, чего он сейчас хотел — чтобы его оставили в покое и дали выспаться. Короткий разговор и так отнял много сил. Он потянулся к горлу, чтобы расстегнуть рубашку, но той на положеннном месте не оказалось, только сейчас мальчишка обратил внимание, что она была повязана вокруг пояса. Стянув рубашку и штаны, отдал их тетке и забрался на кровать.
Хлопнула дверь, комната погрузилась в тишину, разбавляемую лишь ударами сердца, отдающимися раздражающей пульсацей в висках. Его бил озноб, тело мелко трясло, суставы ломило и выворачивало, а спина разнылась, как у старого деда, голова кружилась, а мягкая перина ее лишь усиливала, вызывая новый приступ тошноты. Йорг медленно трансформировался, пережив не самые приятные мгновения, когда и так измученное болью тело начало меняться, принимая человеческую форму. Где-то на подсознании мелькнула мысль, что не стоило ему этого делать, но крылья не позволяли натянуть на себя одеяло, чтобы согреться. Мальчишка сполз с кровати на жесткий пол, утянув за собой одеяло и завернувшись в него с ног до головы. Головокружение ослабло, и это ему позволило провалиться в беспокойный сон.