Голубые океаны, реки, полные твоей любви.
Я запомню навеки: ты обожала цветы.

Чикушидо не шевелится за столом – он смотрит перед собой на бумаги, и Нагато на самом деле не в силах отвлечься на него более.
Он не хочет отвлекаться на него – и потому тело как в трансе скользит обратно в комнату и ложится на постамент – его глаза закрываются.
Нагато же полностью концентрируется на Тендо – пальцы того ловко обращаются с иглами, протирают и дезинфицируют, потом – набирают медикамент в шприцы.
Все действия уже отточены до автоматизма – в конце концов, он и с собой это делал, чтобы хоть как-то привести в адекватное состояние собственные ноги.
Но сейчас Тендо с Конан.
Нагато смотрит на нее своими глазами – видит царапины на ее плечах, чуть хмурясь и касается ее кожи, словно надеясь, что это не рана, а просто пятнышки красной краски. Это не так – под пальцами ощущается, что это содранная, разодранная кожа.
Он выдыхает – там, у себя – а тут Тендо лишь вскидывает взгляд, берет сложенный бинт и немного антисептика, и протирает ранки. На белоснежном отпечатывается красное.
- Сейчас нам придется много работать. Я хочу убить его, Ханзо. Я хочу уничтожить его самого, все его дело, всю его семью, убить любого, кто поддерживает его, я хочу, чтобы в нашей стране не осталось никого, кто видит Дождь под его властью, - Нагато говорит ровно и мягко, отнимает бинт со следами крови от ее кожи и опускается перед Конан на одно колено. Заглядывает ей в глаза.
- Мы должны сделать то, что нужно, чтобы принести мир на эту измученную войной землю. Нужно начать с деревни, которая породила… это, - он поднимается, откладывает бинт и выливает на руки немного антисептика тоже, растирая его. С ними – с его Путями – он никогда не уделял этому внимания. Они были трупы, и ничто не могло им больше повредить.
Они были трупы – идеальные, замершие во времени, как то, что Сасори там говорил про свое искусство замершего в вечности момента.
- Мы принесем мир этой стране, за которую отдали столько крови, Конан, - он поворачивается к ней и осторожно касается ее плеча. И понимает вдруг, что ее плечи холоднее его рук. Потому что она сняла плащ, а здесь прохладно.
А он… Тело Яхико сейчас теплое, полное чакры.
То, чего он добивался – оно почти живое. Можно притвориться, что Яхико с ними. Что Яхико пусть не жив, он не может быть жив, слишком свежа рана – но Яхико с ними.
Яхико отдал свою жизнь ради них - и главное, ради Конан.
Нагато помнит. Нагато слышал.
Все ради того, чтобы они жили.
Но он отказывается принять то, что Яхико должен умереть для этого. И пусть он сейчас… такой, но в каком-то смысле, он рядом.
«Чувство вины бьет сильнее куная», – сказал ему Мадара, застав как-то рядом с Тендо.
Страха – тоже, - добавил Нагато тогда мысленно, но не разомкнул губ.
- Но я не позволю чему-то с тобой случиться. Однако… Это может случиться, Конан, - Нагато смотрит на нее и скользит кончиками пальцев по ее плечу. – Я хочу всегда знать, где ты. Я хочу знать, я хочу ощущать. Я хочу иметь возможность дать тебе чакру, найти тебя…
Нагато не озвучивает большего – но ему и не нужно говорить, в чем причина. Потому что… если бы он мог тогда, Яхико был бы жив.
Он был бы с ними по-настоящему.
- Мне нужны передатчики на твоем теле, как на… На мне, - Нагато прижимает ладонь к ее животу через ткань футболки. – Здесь. Там, где рождается твоя чакра. Я впишусь в ее завихрение, и это не будет мешать тебе, - он поднимает ладонь выше и кладет ей на грудь. – Здесь тоже, - он берет ее за подбородок и касается под нижней губой.
- И тут.
Рука Яхико ведет по ее щеке, но Нагато понимает, что ощущает он прикосновение к ее коже только там, где соприкасается черным металлом.
Он смотрит в ее глаза.
- Позволишь?

Пой, пой вместе со мной
Страшную сказку «Я буду с тобой».
Ты, я – вместе всегда
На желтой картинке с черной каймой.
И в руках моих сабля и в зубах моих нож,
Мы садимся в кораблик, отправляемся в путь.
Ну что ж, мой ангел!

Мягко сказать – это была не катастрофа. Нет, определенно, все было… паршиво, да – хорошее слово.
Катастрофой было бы то, если бы все присутствующие тут нукенины (кроме них с Конан, они формально были в своей деревне, но не суть) кинулись бы друг друга убивать.
Это была не катастрофа – потому что у Хидана была голова на плечах – в физическом смысле, фигурально у него там гулял весенний бриз – никто не корчился от яда – но, Сасори, я смотрю на тебя – не полыхало неостановимое Аматерасу, и даже Самехарда судя по отсутствию возмущения в чакре не пыталась ни у кого ничего сожрать.
Собственно, пусть Кисаме с Итачи и были самой минимально проблемной парой – Нагато ни разу не обманывался насчет них. Сасори с Дейдарой по крайней мере проводили время шумно в скандалах друг с другом, но это был вечный двигатель в себе. Какузу и Хидан в целом точно уравновешивали свой отвратный нрав.
Зецу был Зецу, Конан – отдельным разговором, который он явно не хотел бы вести при остальных. Он не хотел, чтобы она проводила тут время, но формальности – им придется проводить это самое время всем.
Благо, у остальных срабатывало чутье, и они держали языки при себе по поводу нее.
Но если сейчас в неформальной обстановке все вели себя достаточно терпимо, то Нагато не нужно было видеть будущее, чтобы представить, что произойдет, когда эта компания останется на трое суток вся вместе. С постоянным оттоком чакры.
- Известно, - отвечает он Итачи отстраненно и ровно, думая вообще о другом. Благо мимика у Тендо максимально скупая, да и на голосе можно не концентрироваться. Мертвенный и холодный отлично подходит. – Равно как и то, что доклад из первых уст не менее важен, чем увиденное со стороны. Вам ли не знать власть иллюзий, Итачи, - роняет он.
В этом дуэте больше говорит именно Учиха, но тот делает довольно занятную ошибку, обращаясь к Хидану с вопросом философским… с другой стороны, вероятно это должно разбавить нынешнюю достаточно унылую обстановку.
Это… разряжает.
В каком-то смысле.
Нагато почти уверен, что у кукольника что-то дергается на лице – физическая память тела, у Сасори всегда была выразительная мимика. Он, благо этого не видит, как не видят этого всего и окружающие.
Нагато отслеживает чай Учихи и Хошигаки – ладно, их травить кукольник не успел бы, он мастер, но не настолько, чтобы в скорости соперничать с шаринганом. Саке Хидана – три секунды, тот все еще болтает.
Ладно, возможно, они выдержат полдня?..
Нагато переводит взгляд на Хидана.
- Какузу еще не вернулся с задания. Но на следующее вы пойдете вместе, - он легко кидает свиток с деталями миссии Хидану. С Какузу станется взять его с трупа напарника и пойти одному, но такие трюки Пейна уже порядком достали.
С бессмертным это у него если и сработает, то ненадолго.
С Зецу Нагато говорить сейчас не планировать – но мысленно дотянулся до их раздвоенного сознания, уточняя где носит Какузу и Дейдару. Насчет последнего, впрочем, ответ появился быстро – и не из этого источника.
Чакра Дейдары – движущаяся слишком быстро для простого передвижения, значит, его птица – появилась в пределах границы дождя и не сбавляя скорости направлялась сюда.
Нагато лениво прикинул, цел ли тот самый порт, но отметил мысль лишней.
Сейчас цель была в другом.
Он все еще считал, что пока все идет терпимо, но мелкие глазки Хируко уже перешли на него, и факт был в том, что вопрос, который Сасори не задал, повис в воздухе.
Дураков тут особенно не было – всем было ясно, что их собрали, очистив им окна между миссиями, не просто ради попойки.
Нагато с удовольствием прикинулся бы, что именно ради этого, но…
Авторитет есть авторитет.
Дейдара не сбрасывал скорости.
Что ж.
Нагато абсолютно ровным и спокойным голосом начал говорить.
- Кисаме, Итачи. Ваши следующие миссии в Стране Огня. Зецу сориентирует вас по поводу патрулей. Кстати, за твою голову, Итачи, вдвое подняли вознаграждение, поздравляю. Хидан, ваша с Какузу миссия первая, а потому довольно простая, - зал содрогнулся. Дейдара приземлился. Нагато даже бровью не повел. – Сасори, ваша следующая миссия с Дейдарой в Стране Железа. Конан отправится с вами как прикрытие. 
Из-за дверей потянуло гарью. Что ж.
Пейн скользнул взглядом по нукенинам. Пока они говорят – это можно пережить. Но терпение у каждого из них не бесконечно.
Что если… они смогут только переругиваться во время ритуала запечатывания?..
В башне он активировал одно из тех, и раскатал свиток на столе.
Кисть заскользила по нему.
Если взять проводником кольцо каждого из них, и перенести сознание… В другое место…
Связывая с чакрой…
Это решит проблему синхронизации кардинально – не нужно было таскать их физически…Чакры конечно – его уже чакры – это будет жрать порядочно, но это будет куда лучше, чем пустить на корм Зецу до половины личного состава по итогу первого же запечатывания.
И Пейн не мог сказать, что и он выдержит все это трое суток.
- Дейдара, - тяжело проговаривает он, стоит чакре подрывника замаячить у входа, - Только о тебе вспоминали, - звучит как угроза, ну и пусть.

Убийства для Нагато никогда не были чем-то сакральным. Он был шиноби, он убивал за свою жизнь с юности. Но он боялся этого. Однако убийства… для блага, для защиты – сенсей глубоко зародил это понимание внутри. Убить ради чего-то не зазорно.
Убийства ради своей деревни, ради миссии – для шиноби они были нормой. Убийства ради победы, убийства ради того, чтобы сохранить информацию… Убивали по разным причинам.
И были также те, кто убивал по своему желанию. Кто получал удовольствие, отбирая жизнь. Кто находил в этом покой. Кто находил в этом цель своего существования.
Однако убийства… Они все равно имели какую-то цель так или иначе. Даже среди конченных маньяков, безумных садистов – цели были.
Нагато знал это потому, что он сам был таким же. Может быть, чуть более сдержанным – но не настолько.
И пусть многие считали, что целью Хидана были убийства ради убийств – Нагато Хидана знал. Будь так – он не пошел бы с ними тогда. Не остановился бы.
Не оценил бы то, что кроме него тоже были бессмертные – хотя и относительно. В каком-то смысле, Хидан был честнее их всех.
Все шиноби умели убивать.
И все они иногда делали это по личным причинам. Мальчик, убивший Хидана, не был исключением.
У Нагато не было ни капли личного ни к кому, кто сражался против них – кто убил его людей. Но было очень много личного к Учихе Обито.
Для Конохи было наоборот, для Нара было наоборот.
Но вопрос о Хидане для Нагато не стоял даже. Он был членом его организации, он проиграл бой – и Нагато намеревался его вернуть.
Все на все – Нагато не собирался возвращать только тех, кого чужой «моральный компас» оценил «правильными». Хидан – с его кровавыми ритуалами все равно был его шиноби.
Впрочем, Нагато никогда не смущала кровь – разве что излишняя.
Сейчас – тем более.
Нужно было возвращать то, что он потерял в этой войне – и тех, кого потерял. Но в первую очередь – постараться не совершить ошибок.
Хидана он отслеживает по кольцу – в прошлый визит в Коноху, бывший для него самого фатальным, руки не дошли до того, чтобы копаться в земле, собирая своего нукенина – да и проникнуть на территорию Конохи только ради этого…
В конце концов, Хидан был бессмертным, хотя Нагато и полагал, что, когда пройдет время, Хидан попросту умрет без своих ритуалов. То, что держало его живым – это не была чакра, не чакра в привычном понимании по крайней мере. Это было…. Что-то, что-то, что превращало Хидана в машину-убийцу, и несмотря на то, что он был разорван на части, он все равно был жив. Удивительно.
Нагато знал, как ощущается мертвое, знал, как ощущается живое – и Хидан был живым, живым вызывающе.
Он приземляется, спрыгнув с дерева, безошибочно ориентируясь на чакру. Задумывается – вопросов с другими членами Акацки никогда не было, у него был Риннеган и чакра, которую не узнать было невозможно, однако Хидан был Хиданом. Нагато предполагал, что будет послан – мало ли Риннеганов в мире валяется, а слуга Джашина у них был личностью уникальной.
Да – глупо признавать, но Нагато, кажется, по Хидану соскучился.
- Баншо Тенъин! – он концентрируется на частях чужого тела – их довольно много – и притягивает их к себе, прямо из-од земли. Яма, взрывные печати, земля. Да, при всем желании Хидан самостоятельно выбраться не мог.
Части тела Хидана повисают в воздухе, притянутые техникой – Нагато заставляет их повиснуть перед собой и пересчитывает.
- Не ори, - сразу же обозначает он Хидану, но почти уверен, что не будет услышан – ну, это Хидан. Тот всегда игнорировал именно этот приказ.
Руки, ноги, торс, голова, таз – Нагато осматривает его, заставляя всего Хидана полностью (вроде бы полностью?..) парить в невесомости. Шурадо формирует ему еще две руки, что появляются в свободных рукавал плаща – он складывает печать.
- Джигокудо! – Король Ада появляется из-под земли и им же – его глазами – Нагато тоже оглядывает тело Хидана. Точнее, его части.
Пасть Короля широко распахивается – и все извлеченное отправляется прямо в нее. С глухим лязгом пасть захлопывается.
Нагато тянется к клону в Суне – скоро связь истончится до совсем крошечной нити – и думает о том, что скоро стоит его развеять.
- Техника Призыва! – он пока не вливает чакру в Короля Ада – Хидан просто находится внутри. Пусть. Огромная птица, ломает пару деревьев – она открывает клюв, заглатывая Короля Ада, а Нагато запрыгивает на ее голову.
Они взлетают – и только после этого Нагато прекращает сдерживать ток чакры внутри техники, внутри Короля Ада. Восстановление тела…
Восстановление чакры.
Это не сложная задача Пути Нараки, однако сам Нагато думает о том, что редко раньше использовал его для лечения. Сейчас он показал одному лишь Хидану больше, чем видела вся организация за годы.
Сейчас было не время более медлить, пожалуй.
На границе Огня и Дождя они кружат над лесным массивом некоторое время – и потом Нагато призыв развеивает – спускаться на такой массивной штуке проблематично. Он перехватывает Короля Ада техникой – да-да, почти божественные умения к полету, но потом тот сам цепляется жилистыми руками по деревьям и спускается вниз. По земле он передвигается жутковато – все теми же руками, и Нагато думает о том, что дальше стоит явиться как-то более внезапно.
Он развеивает Короля, предварительно прикинув, что с Хиданом ничего не должно случиться – и до укрытия доходит сам.
Ловушки ожидаемо срабатывают – и он ожидаемо поглощает всю чакру на пути.
Это даже веселит – даже шиноби уровня джонина поднапрягся бы. Возможно – был бы ранен.
Ядовитый газ оказывается неожиданностью – Нагато развеивает его Шинрой, и, решив, что хватит с него возни, сносит ближайшую стену.
Это не их укрытие – это черный рынок. Не обычный склад тел, о нет. Целая преступная база.
Место для их цели просто идеальное – особенно когда цель можно сформулировать как «напоить жажду крови и громко заявить о себе».
Естественно, его замечают сразу же – не идиоты. Естественно, его атакуют.
Нагато вскидывает руку и дождь их железа и техник натыкается на преграду. Шинра Тенсей – привычный сценарий.
Он складывает печать, пользуясь моментом заминки.
Король Ада появляется незамедлительно – только в этот раз он открывает пасть, являя миру Хидана.
Целого.
Даже шрама на горле нет.
Впрочем, одежды тоже нет – ну это и ожидаемо. Только кольцо уцелело.
Нагато хмыкает, скидывает свой алый плащ в чужие руки. Как раз вовремя подтягивается подкрепление. Нагато создает из руки куройбо – точную копию внешне штыря, которым убивал Хидан раньше.
С косой, конечно, накладка… Но ничего, в Аме есть оружие, восстановят.
Нагато чуть склоняет голову набок, Король Ада исчезает.
- Убить всех, - спокойно командует он, передавая оружие в чужую руку. Хочется сказать "фас".