Хладнокровие Милославской было подкреплено тем, что нёс на себе Адам. Именно поэтому она снисходительно наблюдала за тщетными попытками Галена Хэйза задеть её. Она понимала, что любые его угрозы воспринимаются некоторыми буквально, но страха не было. Ей и так некуда было больше вешать новые мишени, каждому криминальному владыке она перешла дорогу. Ну практически каждому, были в их кругу те, с кем ещё не удавалось пересечься.
Леди Агния криво ухмыльнулась, слушая речи Дювале. Речи старого вояки оказали неизгладимое впечатление на остальных, княжна же ждала, когда это будет. Возможно, её сеть информаторов была не такой обширной как у Иллери, но даже по тем слухам, которые доходили до женщины, можно было собрать достаточный образ Оскара и его деятельности.
Ей всё больше нравилось находиться в тени, господа не стеснялись показывать свои истинные лица. Она видела возмущение на лице Хэйза, как будто тому указали не просто на место, а ещё и портки стянули, видела как у Дювале незначительно, но сползает уверенность с лица с каждым новым словом того, кто высказывался за сохранение партнерства. Но главным сюрпризом был Имриди.
«Дикая магия. И если Кит не отреагировал, значит, носитель один. Удачно, очень удачно.»
На очередную попытку задеть Милославская не реагировала, но как будто бы песочные часы пребывания на этом собрании у неё закончили свой счёт. Она выслушала достаточно, в особенности ей понравились слова Иллери. Она не ожидала того, что кто-то из них решит присоединиться к ней, потому что Милославская действовала более тонко, не афишируя свои дела с таким бахвальством, как это делают мужчины. Да и вполне логично Уне оказаться более благосклонной мужчинам, они всё же основные клиенты.
Агния поднимает руку, подзывая Адама. Она знает, что тот внимательно следит за всем, что происходит и не упустит момент, когда он ей будет нужен. Милославской не нужна была абсолютная тишина, она знает, что в любом случае внимание к ней будет приковано тогда, когда всё начнёт разворачиваться.
Ландау выложил перед ней сферу и сделал шаг назад. Возможно, за время работы с Адамом Милославская зарядилась сумасшествием, а может это всегда было в ней. Сейчас она ставила на карту всё, и была готова к тому, что придётся использовать этот артефакт. Перстень, как гордое знамя надетый на левую руку, потеплел от соприкосновения со сферой. Женщина ощущала, как вибрация кольца на руке отдавалась в унисон в сфере. Её каждый раз завораживал процесс раскрытия и стабилизации ядра. Всё же исследовательская натура княжны не давала забыть о себе, даже когда она творила тёмные дела.
Адам идеально объяснил несведущим членам их собрания, что же с собой Милославская принесла.
-А теперь, - едва Адам замолчал Агния взяла слово,— когда вы вспомнили, что со мной шутить не стоит, приступим ко взрослым разговорам. И да, Ауэрхан, в твоих же интересах сохранять спокойствие или покинуть этот дом,— Милославская многозначительно перевела взгляд на сферу.
Женщина подняла взгляд и посмотрела каждому взгляда открыто, с вызовом, она знала, что сфера, стоящая перед ней не просто разогнала тени на том месте, где она сидела, она сделала центром внимания каждого. Немного театральности ей нравилось.
-Галлен, ты забыл как я оказалась среди вас? Ты забыл Райнера Маттео? Ты забыл, что произошло с ним и с его домом,- на последнее слова она специально сделала акцент,— Оскар, покупка лояльности золотом ничего не значит. Рано или поздно ресурс закончится, и что делать дальше? Я получаю её даром, потому что те, кто со мной, знают, что моя милость стоит дороже любой монеты.
Милославская, наконец, встаёт в полный рост и продолжает:
-В доме, где завелись крысы, до них нет дела пока они сидят смирно под полом. Как только они вылезают и начинают портить запасы в открытую, их травят жесткими способами. Вы хотите быть трупами на помойке или продолжать наполнять свои карманы золотом? А ведь так и будет, если начать собирать армии и нарушать покой границ. Исполнителей, в особенности твоих, Дювале, будут хватать и отправлять для подавления восстаний в Йортунне или на границу со Светолесьем. И что тогда? Рулевой в шторм не отправляет свою команду на открытые скалы. Оскар, ты хочешь беспрекословного подчинения, но где гарантии безопасности от Империи?
Агния перевела дух, вновь окинув всех взглядом, и, наконец, произнесла:
-Моя кандидатура в качестве «рулевого» более привлекательна, мне нужна только преданность, а тех, кто мне предан, я награждаю достойно. Я беру на себя роль координатора, объединяя все направления в единую стратегию. Это не значит, что я буду вмешиваться в ваши дела — напротив, я освобожу вас от необходимости согласовывать каждый шаг друг с другом. Все ресурсы — финансовые, человеческие, информационные — будут аккумулироваться в общем фонде. При этом каждый сохранит контроль над своими активами и получит долю прибыли в соответствии с вложенными ресурсами. Мы создадим совет, где каждый сможет высказывать свои идеи и предложения. Окончательное решение буду принимать я, но только после тщательного обсуждения всех вариантов. Мы установим чёткие правила взаимодействия, исключающие конфликты интересов. Каждый будет знать свои полномочия и зону ответственности. Наша главная цель — рост и процветание всех участников. Я гарантирую прозрачность в распределении ресурсов и вознаграждений.
Агния замолчала, ожидая решения других.

Нырок в полную темноту, бездну сознания из которой не было выхода, Милославской казалось, что она видит какой-то светящийся куб на дне той тёмной ямы, в которую провалилась. Темнота не была кромешной, в ней были вспышки, фиксация непонятных видений. Резкая боль в руке, больше чем была отмечена беспокойным умом женщины в момент прыжка, отключение сознания из-за того, что болевой шок сильнее слабого тела Милославской.
Резкая вспышка, всё такая же невыносимая боль в руке, но сил орать как будто бы нет, ощущение невесомости. Отрывистые крики:
-Нашёл… Быстрее… Надо уходить.
-А другие?... А колдун?...
И вновь темнота, ей всё равно. Усталость, дикая усталость, ложащаяся огромным камнем на грудь, или это просто завалы придавили её? В темноте сознания посылы тела плохо осознаются. Оно всё – одна сплошная боль. Горящая, скручивающая, пронизывающая от макушки до пяток, выматывающая и заставляющая просить о смерти. Милославская бежит от неё в небытие, будто бы там проще, там легче. Жить в мире мужчин, играть по тем правилам, которые они постоянно меняют, оставаясь женщиной – сложно, хочется сдаться, уйти туда, куда Кайден отправил их папашу и будь что будет.
Агония. Тело издевается над сознанием, не позволяет сдаться. В нём ещё есть силы практически без обезболивания терпеть экзекуции. Женщина не просто кричит, её голос разрывает уши, ей всё больше хочется уйти за грань, но не дают, держат. Тяжесть, которая не позволяет вырвать руку, в которой сосредоточен источник боли, какие-то невнятные шептания знакомого голоса. Что-то держит, кто-то держит.
Вновь вспышка. Жар, бред, смутные ведения, Хэйз, Дювале, Имриди, Иллари, Кит, Ландау, какой-то калейдоскоп лиц и воспоминаний. И вновь забытье. Сил нет, кажется будто её тело тяжелый камень, каждую секунду своего времени проваливается всё ниже и ниже. Голова наполнена такими гнетущими тяжелыми мыслями, которые как ленивые сомы на дне садка переворачиваются, вздымая со дна залежи ила. Что дальше. Зачем всё это. Кто теперь она.
Агния чувствовала, как всё это время за ней ухаживали. Кто? Зачем? Почему от неё не отвернулись? Почему там её не бросили? Она чувствовала знакомый запах Фелины, слышала недовольное пыхтение, её прохладные касания были обжигающими на теле, от них хотелось убежать, но сил не было. Веки Милославской затрепетали и та, наконец, осознанно открыла глаза. Слепо шаря по потолку комнаты взглядом, та издала полустон-полухрип.
-Бо..ль.но,— голос княжны был хриплым, как у заправского алкаша из некогда её таверны.
Она попыталась повернуть голову в сторону, но тут же застонала. Сил не было. В желудке резко засосало до колющей боли. Она попыталась ещё раз пошевелиться, но и этого не вышло. Сил не было ни на что, только ощущение, что всё тело было каменным, а магический потенциал свернулся таким же побитым щенком где-то под сердцем. Милославская не заметила, как по её лицу стали течь слёзы. Зачем она выжила? Все её планы, все её желания, всё, что она хотело разрушено. Она сейчас лежит совершенно беспомощным куском, зависимая от того, кто хочет ей помочь.