— карета будет подана через пятнадцать минут, Александр Константинович будет ждать вас, — голос дворецкого с обратной стороны двери раздался сразу после настойчивого стука. а потом Алина услышала удаляющиеся шаги.

у неё вошло в привычку здесь запираться. даже не потому, что она кого-то боялась, нет. уже нет. но почему-то уговорить себя не выстраивать стену между собой и "ними" не получалось. под "ними" она подразумевала всех, кто хоть как-то причастен к этому вампирству. "вампирство" даже в её голове всегда произносилось с интонацией крайне ироничной и снисходительной, но ведь если посмотреть правде в глаза — она теперь тоже причастна. и ничего с этим не сделать.
а ещё, если той же правде в глаза смотреть, то она — создание крайне капризное, в том, чтобы держать её подле себя, для "них" не было решительно никакого смысла, но почему-то все к её капризам были пока до крайнего терпеливы, хоть никакой практической пользы она им не приносила. пока что. пустых слов Алина никому не даёт, и страшно ненавидит тех, кто это делает, а она ведь произнесла заветное "мы", когда обозначала своё желание присоединиться к борьбе со злом, которую они ведут. это "мы", правда, было единственным, но, кто же её знает, вдруг однажды она хотя бы перестанет запираться и проводить восемьдесят процентов времени в своей комнате или парке. в одиночестве. и гипнотизировать по ночам револьвер, данный ей Свечниковым.
капризничать, конечно, перестанет вряд ли. тут, понимаете ли, характер такой. с извечной лёгкой претензией ко всему, чего бы не касалось её внимание.

однако, моменты, когда её действительно приглашали поучаствовать в каких-то мероприятиях по борьбе со злом, которую ей так разрекламировали, были в её понимании настолько редки, что отказываться от этих приглашений было роскошью непозволительной. Алина не отказывается. но собирается нарочито никуда не торопясь. поэтому в карету она поднимается почти на шесть минут позже положенного. чтобы не уехали без неё, шестью этими минутами ранее кричала в ответ стучащему снова дворецкому "иду-иду". идёт-идёт. ну вот пришла ведь.
конечно, за опоздание она не извиняется. однако думает об этом всего секунду, просто решительно отказывается. ничего страшного ведь. девушки всегда опаздывают, у них это в крови. раньше Алина, правда, таким не страдала, но теперь ведь совсем другое дело. раньше она и на каретах не разъезжала. и не водила дружбу с графами.
хотя дружбой их общение с Руневским назвать можно разве что с большой натяжкой. скорее перемирием на особых условиях взаимопомощи в ситуациях особой необходимости. однако, не нравился он ей всё меньше. если, конечно, не вспоминать о том факте, что Петю убил именно он.

— так куда мы едем, Александр Константинович? — говорит она так, будто задаёт вопрос между делом, и расправляет юбки. будто они тут уже час в этой самой карете задушевные беседы ведут, а поинтересоваться она решила как бы на всякий случай, будто она на самом деле не сгорает от любопытства. Руневский ведь не взял бы её на вечерний променад, ему совершенно точно есть с кем прогуляться в свободное время, значит едут они куда-то не ради праздного времяпрепровождения.