теперь это   в с е г д а   джинни.
джинни.
джинни.
никогда не джиневра.
и дело тут не в нелепости выбранного имени, что даже в волшебном мире отдает нафталином из старого сундука тетушки мюриэль, и уж точно  не в визгливых интонациях молли уизли направленных на провинившуюся дочь; лишь чужом шипящем наречии, что пульсирующей болью отдается в висках, до помутнения сознания, багрянца на кончиках пальцев и ощущения чужеродного пульса под детскими пальчиками.
для него всегда джи-не-вра, с этой блядской поучительной интонацией, словно все еще неразумная одиннадцатилентка, с растянутой "е" и "в" в придыхании. он для тебя - чертова амортенция, что кажется совершенно испорчена, хоть и варилась строго по учебнику - слагхорн ставит "выше ожидаемого", потому что чернила, пергамент и сырость тайной комнаты, - это никакой не святой гарри поттер.
всегда том риддл.
ты - блядская насмешка судьбы, риддл, чертов выкормыш фортуны - кровавая пена стекает с моих губ там, где сознание все еще звенит остаточным проявлением одного из любимих твоих заклятия - к р у ц и а т у с, ломящей болью в костях и свернутыми суставами, жалким телом где-то у твоих ног. в твоих глазах удовлетворение - наконец-то каждый на своем месте. ты - помешанный ублюдок, убийца и вор, том риддл, но все еще почему-то никак не сдохнешь, а мне до холодного оцепенения страшно, что когда-нибудь мой кошмар станет реальностью.
в моей памяти все еще слышится грохот несущей стены хогвартса и крик собственной матери, такой не хочется слышать больше никогда - надрывный, сворачивающий жилы изнутри и заставляющий кипеть кровь в желании отмщения, когда тело брата лежит на каменном полу большого зала [это место больше никогда не будет иметь ассоциаций со светлым беззаботным детством] - всего лишь еще одно из десятка противостоящих и мои тонкие пальцы на истрепанном рукаве гарри, простым вопросом, на который мне жизненно важно было знать утвердительный ответ - все ведь з а к о н ч и л о с ь, гарри, нам больше не нужно воевать? мы по-детски наивны и глупы, хоть и вытянули эту паршивую ношу, что самозабвенно навесил на плечи вчерашних школьников почивший директор.
в конце концов кто говорил, что с победой все прекратиться? в конце концов моим кошмаром никогда не был бледный лич со змеиными чертами и багрянцем глаз. лишь мальчишка в слизеринской форме, что так искусно сумел залезть куда-то под кожу, что не  удалось вытравить из подсознания, только скрыть. маскируя множащимися на прикроватной тумбочке зельями сна без сновидений. где ты уже не прятался за маской прилежного ученика, насмешливо растягивая уголок губ - такая маленькая глупая д ж и н н и.
немного сухой конкретики если в заявке вот нихрена не понятно, да ладно, словно кто-то ее писал, чтобы все поняли. мы говорим о реальном физическом теле, душе и что там осталось от лорда конфигурации пятого курса хогвартса, когда он натравил василиска на школу - именно эта часть была якорем в дневнике, и как по мне была самой крупной [1] жизненных сил, что он вытянул из джинни уизли тому было достаточно как минимум для того, чтобы вовремя отделиться от дневника, пока юный гарри не затыкал его до смерти клыком василиска. в суматохе тайной комнаты и радости, что все живы и злодей повержен никто не обратил внимание на еще одно тело в тени - камон, нам было чуть больше десяти лет. когда очнулись профессора и спустились в комнату, естественно тома реддла уже и след простыл. [2] объективно, том умнее того, что осталось в остальных крестражах, и того, что так бережно собрал неумелыми руками хвост, под песенку - я его слепила из того, что было. вернулся ли он в британию вплоть до окончания второй магической? твой откуп, но я думаю не раз бился головой о дубовую поверхность с мыслью, что же там за идиота воскресили. были предпосылки к возвращению? скорее да, но храни мерлин и моргана слухи и корреспонденцию, чтобы мистер реддл мог собрать творящуюся картину воедино и решительно сказал - с этим идиотом вы как-нибудь сами. [3] стал ли лорд законопослушным гражданином, что грезит о хорошей должности в министерстве, забыл все планы о власти и величии магов - дважды, конечно нет. стал ли он умнее и аккуратнее в методах - определенно, да. нужен своего рода серый кардинал, которому оказалось по приколу довести старых недругов до больнички [кто лечил птср тот точно не я]. потому что на свете осталось довольно мало тех, кто помнит лорда в лицо в школьные годы и не страдает альцгеймером. и джинни из того числа, от этого приятнее вдвойне видеть перекошенное от ужаса лицо, когда ты знакомишься притворяясь другим человеком. или отсылаешь подарок только вам двоим известный на годовщину победы. [4] открыта к идеям и обсуждению, мыслей много и на любого рода игру, как фандом так и альтернативу и нужен еще один человек, который поможет отсеять песок от золота и принести свои блестящие камушки идей. [5] искренне и трепетно люблю фанкаст в лице тома хьюза, - есть варианты? залетай в лс ко мне, мы все обсудим.

---

от меня лапс, от 3к, птица-тройка, неспешная игра, диалог с игроком.
(у гарри спросишь сам, не буду я делать что-то за тебя. уже проходили)
не тороплю по постам, триггеры и пожелания обсуждаются до момента как мы зайдем в болото, ведусь на любые хэды и веду любые разговоры, предпочитаю иметь связь с игроком помимо лс. ищем не строгого канониста, но любителя волшебного мира, кому идея отзовется желанием играть. мы с гарри тебя очень ждем в треугольник,  психологический и созависимый, а потом уже любовный, но там как договоримся

ваш пост

это казалось хорошей идеей.
ну, если быть точной, то лишь первые пару секунд, (дальше ее окатывала удушливая волна сомнения и паники, череда нескончаемых  "что если?"  крутившихся в голове) когда сова поттеров упорхнула из окна гостиной на площади гриммо держа в своих лапах желтоватый конверт из плотной бумаги с короткой запиской - приглашением на чай в обеденное время, в косой переулок - чтобы не нарушать исключительный распорядок министерства и не ставить его, как сотрудника, в неловкое положение (словно джинни это сильно заботило), подписываясь в конце сухим и деланно вежливым - с уважением дж. м. поттер - искренне надеясь, что ее собственные инициалы, в конце, не скажут получателю ровным счетом ни че го, в голове будет пустота, помешанная на легкую заинтересованность, и, возможно, даже, пересекаясь с гарри в министерских коридорах он расскажет ему, не сумев совладать с недоумением, а ее образ будет ему чуждым, разве что мельком увиденным на какой-нибудь странице разного вида желтушности прессы.
в конце концов самое ужасное, что могло произойти от этого послания, - ее бы приняли за  взбалмашную супругу героя магической британии, которой отчего-то стало скучно, потому что, в обычной жизни, сама джинни с трудом могла вспоминить имена  коллег мужа, за редким исключением, близких приятелей и, пожалуй, знала в лицо его непосредственное начальство; куда уж ей было до новых  сотрудников отделов не относящихся напрямую к аврорату, но потревоженное магией дребезжание  оконных стекол в доме и надрывный голос гарри все еще звучали в ее барабанных перепонках, оставляя после себя что-то безнадежное, въедающееся под кожу, грязное, что ощущалось прогорклым привкусом отчаяния на языке и совершенно точно желанием, чтобы хотя бы единственный раз, конкретно  этот, гарри поттер ошибся в своем натянутом - он вернулся. у паранойи был кислый привкус, что хотелось скорее сплюнуть, джинни знала наверняка. чтобы извечный внутренний компас, что тянул внутренности, цеплялся за ребра, словно рыболовным крюком, в течении долгих семи школьных лет, наконец-то дал сбой, ошибочно развернул полюса - первый раз не заведя в непроглядную темень запретного леса, после слишком долгой ненадобности в их счастливой (нет), но совершенно мирной жизни. или она просто могла показаться предельно радушной и вежливой, что помогло бы унять нервозность гарри, что взращивала в ней самой тревожный ком из подозрений, с привкусом неизбежного, что мешал не только спокойно спать, есть, занятся своими обыденными делами (в конце концов пророк ждал ее заметку по последним моделям метел для квиддича), но и спокойно дышать, где она с трудом втягивала воздух в легкие, который, отчего-то, именно сейчас стал отдавать затхлой сыростью старого хогвартса - запаха, что сознание, как надеялась джинни, успело подзатереть в вехах памяти (так глубоко одиннадцатилетка пыталась запрятать то немногое, что осталось от воспоминаний с первого года),  потому что так ощущалась тайная комната.
о худшем варианте джинни старается попросту не думать, где стройный убористый почерк был бы ему до отвратительного знаком (она бы искренне надеялась, что вызывала у него исключительно негативную реакцию, хотя на изменения тенью проходящие по лицу, треская маску хорошего парня, на глазах свидетелей, леденящей волной ненависти расчерчивая черты - рассчитывать не приходилось - джинни поттер прекрасно помнила о ком идет речь). ей все никак не удавалось снять болезненную сведенность запястья, где отправленная записка была самым наилучшим из вариантов, "уважаемый том" в которых она подсознательно слишкой часто ошибалась - уважаемый мистер реддл, том - дорогой том (и, вот, ей снова одиннадцать и она изливает свою душу сухим пергаментным страницам) - затаив дыхание от накатившего ужаса, уже  ожидая, что чернила в следуюший момент бесследно просочатся в лист, чтобы вернуться совершенно другой фразой - здравствуй, джинни. снова ощущая себя в шкуре  той напуганной первокурсницы, до которой нет дела даже собственным братьям и вслушиваться в тихий голос из чужих  воспоминаний, что даже спустя десятилетия будет заставлять вздрагивать, воровато оборачиваясь, пытаясь незаметно успокоить пустившееся вскач сердце - забавно, какой ущерб может нанести тетрадка, особенно в руках маленькой, глупой девочки. джинни поттер больше не была глупой, знала наверняка, а вот отчаянной ее назвать было можно.
отчаяние - темное и тягучее чувство, что заставляло ее захлебываться в неизвестных водах, моменте ожидания, когда джинни поттер сидела в небольшом кафе, недалеко от "флориш и блотс" (ловила на себе редкие косые взгляды, делая ставки на то, как скоро на место прибудет какой-нибудь репортер - гарри узнает, с первых полос, очередной паршивой газетенки о "неверности" супруги. блядская ирония) перекатывая в тонких пальцах перстень подаренный гарри на их прошлую годовщину (что скрывал за собой тонкий обруч венчального кольца), с совершенно отвратительным черным камнем вид которого, отчего-то, заставлял хмуриться, пытаясь ухватить мысль слишком быстро ускользающую - где она могла его видеть? перекатывая в тонких вязях пальцев ребра огранки, совершенно малодушно надеясь на то, что назначенная встреча сорвется - в министерстве дали задание, что нужно закончить сегодня вечером (таких было слишком много в стопке отчетов на столе гарри), он решит не прийти, забыв уведомить заранее, - десятки совершенно неправдоподобных, для английского мужчины и воспитанного волшебника, вариантов причин, которые вмиг разбиваются о действительность, стоит джинни поднять глаза на звон дверных колокольчиков - почувствовать как напрягается каждая мышца в ее теле, еще до момента как в голове нестройным роем загудят мысли, заставляя морщиться, а пальцы сожмутся до боли онемения и сама джин начнет жалеть, что достать сейчас волшебную палочку - привлечь лишнее внимание (хотя, разве она не должна это сделать?); и, пожалуй, немного о том, что трансгрессия не разрешена на территории переулка, а из магазинов вообще считается дурным тоном (хочется хотя бы в этот раз побыть трусливой).
джинни поттер готова быть невоспитанной грубиянкой в тот миг, потому что эти черты лица она узнает даже по прошествии десятилетия - списать все на поразительную схожесть получается с трудом. убеждая себя зыбким - а вдруг просто слишком похож? ей совершенно не хочется признавать, что гарри и в этот раз оказался прав.