blonde blazer; dispatch

Ты светилась.

Кто-то может сказать, что это просто блики от фонаря, ослепившие меня, пока я валялся отметеленный воришками телевизоров, но нет.

Ты светилась и после, и у меня и после всех откровений не возникла бы мысль, что все дело в костюме. Я смотрел на тебя и видел перед собой истинную героиню.

Ту, которая скромно отшучивалась, что ты вообще-то в этом деле просто по найму.

Ты спасла меня не только от тяжких телесных. Ты дала мне возможность стать кем-то, кроме тени моих отца и деда. Ты показала мне, что я — это не только мой костюм. Пусть он и был желанным призом где-то на горизонте. В кои-то веки он не был практически единственным смыслом моего существования и центром моей вселенной.

А я сражался не один, а рядом с единственным человеком, которого мог бы назвать семьей, пусть и найденной семьей, она иногда может быть ближе родной.

Наверное, это же мне хотелось видеть и в команде. Семью, пусть порой дисфункциональную и пытающуюся порвать друг друга в клочья. Но с каждой сменой куда более сплоченную. Этого не было бы без тебя, пусть твое умение балансировать на грани между корпоративными целями и общечеловеческими (общелетучемышиными? общеголемными?) ценностями мало кто ценил.

Провалы случаются. Твой голос лучился оптимизмом, когда ты говорила эту простую истину, принять которую в нашей стезе было непросто.

Но мне нравится результат. Мне нравится каждый день чувствовать, что я сделал что-то, даже не вставая с моего кресла. И это что-то иногда куда значимее того, что я делал, метеля прихвостней Полога в своем многострадальном костюме.

Кто бы мог подумать, что костюмы — это то, что нас объединяет. Что ты тоже не родилась, излучая убойную энергию. Но знаешь что? Даже когда ты шатенка, чуть ниже меня, не такая накачанная. Даже когда ты просто потягиваешь пиво, лежа на капоте после тяжелого дня. Твой свет все равно согревает, Мэнди.

---

Из технических моментов: не пугайся первого лица в примере, легко пишу от третьего, и если нужно, поищу посты подревнее. Объем в среднем +- 5К.
Темп — пост раз в неделю-две, но точно не раз в три месяца-полгода и т.д. Я могу и день в день ответить, если звезды сойдутся, но не требую того же.
Внешности хотелось бы оставить оригинальные.
В приоритете постканон, есть мыслишки насчет одной из концовок, в общем, обсудим и всегда рад встречным идеям и предложениям.

Из лирических моментов: хочу сыграть скорее пейринг, чем не пейринг, но пусть это будет слоуберн. У нас есть чувства, но наша команда — и так HR-кошмар, поэтому ведем себя профессионально. Хочу динамику вот примерно как у Снежки и Бигби из "Волка среди нас", если знаешь. Всякие неловкие моменты, страх друг за друга, если (когда) попадем в передряги, вот это все. Но если захочется большего, тоже можно в одной из веток, почему нет. Буду петь тебе именную песню Барри Манилоу на вечерах караоке, стоп, я этого не говорил, за такое и сжечь мало.
А вообще я предпочитаю, чтобы отношения развивались органично по ходу игры, а обсуждать только примерный вектор, так что залетай в ЛС, я очень жду.

Этот брифинг не должен был отличаться от любого другого. Я знал, что на этот раз мне поручат охрану очередной делегации, и в общем-то, ничего загадочного в этом не было. Мне нужно было сохранить их жизни, чтобы они смогли убраться восвояси не по кускам в черных пакетах. Личности моих подопечных меня мало заботили — только те детали, которые помогут или помешают в этом деле. Я откинулся в кресле переговорного зала, сохраняя на лице привычное каменноподобно-безразличное выражение, но когда переключился слайд презентации и на экране показалось до боли знакомое лицо, меня будто молнией прошибло. Голоса вокруг будто приглушились, словно мне отбило слух взрывом. Это галлюцинации? Я оглянулся вокруг, столкнувшись с непонимающим взглядом своего товарища и расслышал сквозь белый шум:

— … Вайолет Сорренгейл…

Тогда, не думая о том, как побелело мое лицо, я нетерпеливо открыл лежащую передо мной папку с досье, пролистал информацию об Аэтосе младшем и вновь встретился с ее взглядом. Все еще не вернув до конца связь с реальностью, я кивнул в ответ на подколку товарища, мол, в порядке ли я, хотя даже не был уверен до конца, что он говорит.

Вайолет. Ее не должно было быть здесь. Я хотел ее увидеть большего всего на свете. И больше всего на свете этого боялся.

Когда моего отца обвинили в измене, я думал, что моей армейской карьере пришел конец. Даже не смог сорваться и поговорить с ним до казни, узнать, что побудило его пойти на такой шаг. Всегда считал отца человеком порядочным, с обостренным чувством справедливости. Но измена? Я ничего об этом не знал. И кто-то мог сказать, что моей вины в этом не было. Но я чувствовал себя виноватым. Чувствовал злость. Чувствовал бессилие. Уже тогда картина светлого будущего, которую я себе нарисовал, начинала рассыпаться прахом на моих глазах.

Вайолет не было рядом. Но она засыпала меня звонками и сообщениями. Говорила, что мы вместе обязательно переживем это все. Тогда мне еще хотелось ей верить. Хотя пятно на моей репутации могло запятнать и ее.

Кроме того, она училась. Я служил здесь. Мы мучительно пытались состыковать наше будущее в одно, ее глаза как всегда пылали надеждой и упрямством, а я… Я уже тогда думал, что ее будущее будет гораздо светлее без меня в нем. И не решился ей сказать.

Все изменило одно, казалось бы,  простое задание. Нужно было слетать и эвакуировать информатора, но мы угодили прямиком в западню. Мы вместе с моим другом остались в меньшинстве, призванная подмога была не близко, мы переглянулись и… Следующее, что я помню — звон в ушах, затуманившееся зрение, а потом… остекленевшие глаза друга, который прикрыл меня собой. И далее — абсолютная темнота.

Очнулся я уже в госпитале, а рядом со мной была фигура, в которой почудилось что-то родное. В общем-то, генерал Сорренгейл и была родной матерью моей девушки. Она долго говорила о то, что я уже и так знал: моей карьере конец, я, конечно, могу вернуться и жить припеваючи на деньги из своего трастового фонда, но смогу ли? Такой ли я человек?

Нет.

Я никогда не смогу вернуться к мирной жизни, пока есть риск, что наши враги устроят очередной теракт, а среди жертв будет Вайолет. Я должен был защитить ее. Любой ценой. В общем-то, об этом просила и Лилит, весьма недвусмысленно, но в этом не было необходимости.

Она сказала, что собирает оперативную группу для особо важных заданий. Что у меня будет позывной. Что у меня будет карьера. Что я смогу защищать то, что мне важно.

А вот Ксейдена Риорсона больше не будет. Его останки отправят оставшимся родственникам, а никакая репутация не помешает сделать то, что у него получалось лучше всего.

Вайолет была далеко и в безопасности. И я собирался обеспечивать эту безопасность каждый гребаный день.

В соцсети я обзавелся пустым аккаунтом под именем Джон Смит, и иногда заглядывал к ней на страницу. Сначала там долго не было ничего. Потом она потихоньку начинала снова полноценно жить. Улыбаться в обнимку с Рианнон. Смеяться на фото с очередным запечатленным розыгрышем Ридока.

Она получила образование, начала работать. Даже когда я увидел, что она снова начала с кем-то встречаться. Даже когда увидел, с кем. Я все равно так радовался, что она в порядке, а теперь…

Город, в который приземлился самолет, располагался в пустыне. Приезжающих встретило палящее солнце в самом зените. Несмотря на это, я был облачен в черную униформу, на которой была нашивка с позывным “Тень”. Мои волосы были еще короче обычного, на щеках была щетина, через веко проходил новый шрам.

Я мысленно репетировал этот момент всю бессонную ночь после новостей, и хотя лицо усиленно хранило бесстрастное выражение, в моих глазах полыхнуло так много чувств, а сердце болезненно екнуло.

— Мисс Сорренгейл, — лучше бы она пустила в меня пулю, чем одарила таким взглядом. Хотя бы потому, что я даже не понял, каким именно. А уже нужно было направиться дальше и следовать рутине, хотя хотелось притянуть ее к себе и…

Я представил своих подчиненных по их позывным, поведал свою часть и затем слушал от Аэтоса другие детали миссии, и хотелось велеть всем заткнуться, схватить Вайолет в охапку и запихать в самолет, чтобы она никогда не возвращалась сюда.

Мои подчиненные подшучивали над моим переменившимся поведением, даже не зная причины, хотя догадаться было не так трудно. Я старался не пялиться на нее, но время от времени не мог сдержаться и задерживал на ней взгляд дольше, чем на ком-либо до этого.

С вечером пришла долгожданная прохлада. Я поручил Ветру проводить ее до номера. Мой, к слову, был смежным.

Лиам усмехнулся, выслушав мой план:

— Может, все-таки будешь цивилизованным человеком и постучишь?

Не хотелось, чтобы кто-то видел сцену, как она велит мне провалиться в пекло захлопывает дверь перед моим носом. Отмахнувшись от друга, я продолжил методично чистить пистолет. Затем, выждав какое-то время, я перемахнул с моего балкона на ее, прошел в комнату через настежь открытую двойную дверь, не издав ни звука.

И замер, будто меня ударили под дых. Все заготовленные слова тут же куда-то улетучились. Пальцы закололо от желания сократить расстояние между нами и дотронуться до нее, потому что они так и не смогли забыть, как приятно было ощущать ее бархатную кожу. Почему, почему я не бросил все тогда, чтобы остаться с ней? Почему не отказался от всего? Я бы мог уехать с ней на острова, где всем плевать, кто мы, я…

Я пялился на Вайолет, которая стояла передо мной в одном полотенце. Нехотя я уткнулся взглядом в пол, и все так же ни сказав ни слова и не объяснив свою выходку, развернулся, вышел на балкон, но не ушел, а прислонился к стене, закурив сигарету. Забавно, как я раньше все время ворчал на друга из-за дурацкой привычки, а потом…

Увидев, как через пару минут по направлению ко мне мелькнула ее тень, я затушил сигарету и вновь зашел в комнату, видя, что Вайолет оделась и, кажется, все-таки была готова метать метафорические молнии. Хотя с ней никогда не знаешь наверняка. Я едва подавил внезапную, как дневная прохлада в пустыне, дурацкую улыбку.

Шесть лет без нее. Как.

— Вайолет. Зачем ты сюда приехала? — выпалил я за секунду до того, как она, кажется, готова была разразиться долгой и убийственной тирадой. Или забросать меня насмерть подручными предметами. Не знаю. И то, и то было бы в топе лучших причин для моей кончины по моему экспертному мнению.