У Рекса, пожалуй, нет любимого места в Лондоне — но в Сохо достаточно приятных клубов и баров, так что сюда он ходит с радостью. Да и привередливости у него куда меньше, и реагирует он куда спокойней на всякие мелочи, что нередко вызывают у Минси раздражение и досаду. И это вечный повод для шуток между ними двоими — как и скорость нарастания агрессии у Рекса, стоит кому-то слово сказать не так. А иногда, в плохие дни, достаточно кривого взгляда, чтобы активировать в нём режим "ты чо, доебаться решил, пойдём поговорим, хули скалишься, зубы давно не собирал с пола?"

Сегодня день хороший, настроение у Рекса спокойно-расслабленное, поэтому он просто пьёт и разглядывает толпу, что медленно прибывает в клуб, наполняя его шумом, смехом и разговорами, обрывки которых доносятся со всех сторон.

— Возьми, — кивает лениво, в пару глотков прикончив бутылку пива, и машет официанту. Тот кивает, но подходить пока не торопится, занятый заказом шумной компании в нескольких диванчиках от них.

В отличие от Минси, что сходу начал с крепкого, Рекс пока забавляется, планируя окончить вечер таблетками или порошком в компании какой-нибудь симпатичной девицы. На волшебников это дерьмо, конечно, действует куда слабее, но по сложившейся традиции в маггловских клубах они пьют и употребляют маггловское, избегая тащить с собой то, что производят в Лютном — во избежание нарушения Статута как минимум. Как максимум — у магических наркотиков частенько бывали видимые побочки вроде левитации, безудержного смеха и ещё чего похуже.

— Присматриваю, ага. Задолбало жить в этой дыре. Одни и те же лица, одни и те же пьяные вопли, вечно кто-то кого-то пиздит, даже заглушки не помогают.

Рекс морщит нос, вспоминая, как пару дней назад выносил дверь соседу, чья жена орала и рыдала на весь дом, пока эта пьяная туша с грохотом переворачивала мебель, и так дышащую на ладан, в попытках добраться до неверной зазнобы, подбитым зайцем уворачивающейся от него в нескольких жалких квадратных футах душной, тёмной комнатушки. Соседу пришлось сделать внушение и оставить обездвиженным до утра, пока девушка выгребала свои нехитрые пожитки из обломков шкафа и грязно ругалась вперемешку со злыми слезами и словами благодарности за спасение.

— Недавно возил заказ в Барбикан — вот где простор. Стекло и бетон, высотки до небес — красота. У нас таких зданий нет и не будет — викторианская эпоха, мать её, Статут и просто выебоны не позволят обратиться к чудесам современной архитектуры. А вид из пентхауса... — Рекс мечтательно вздыхает, взмахивая рукой, будто бы пытаясь объять необъятное, обнять весь Лондон, что так маняще-ярко мерцал огнями под его ногами, когда Харт курил на балконе, ожидая, пока клиент проверит товар и отдаст деньги. — Цены, конечно... Неподъёмные — и соответствующие.

Ему за всю свою жизнь не накопить столько, чтоб позволить себе купить хотя бы двухкомнатную квартиру где-нибудь на нижнем этаже, да и аренда бы сжирала не меньше половины и так нестабильного ежемесячного дохода.

Но нужно ведь к чему-то стремиться, верно? Вот Рекс и стремится, вдохновлённый тем, что ему щедро дали понять: ты можешь больше, ты достоин лучшего, необязательно всю жизнь сидеть в той грязи, где был рождён. Где-то он, возможно, наглеет, где-то пытается прыгнуть через голову, но всё равно кувыркается в полёте, приземляясь на лапы, будто он на деле не псина тонколапая, а изящный представитель семейства кошачьих.

— Ты, случайно, не планируешь прикупить себе квартиру в новострое? — поворачивается к Минси, растягивая губы в улыбке, и не поймёшь, то ли шутит, то ли попрошайничает и намекает на что-то — вполне прозрачно намекает.

И в целом даже готовится услышать смех и закономерный вопрос, а не охуел ли он часом. Давно уже, разве нет? Но ведь старается, делает всё, что от него просят — даже ханьфу научился правильно надевать при случае. Кланяется вон красиво старшим членам семьи Ли, а чуть менее красиво и более расхлябанно — своему благодетелю и лучшему другу.

Щелчком Рекс выбивает сигарету из ярко-красной пачки Мальборо, подкуривает её зажигалкой с дурацкой гравировкой и затягивается, расслабленно откидываясь на спинку довольно удобного дивана. Хорррошо. Дым кольцами поднимается вверх, и Харт пальцем разбивает их целостность, одно за другим — чтоб не умирали девственниками.