Был момент, когда Роберт готов был размозжить голову родного брата собственными руками. Семь Королевств еще помнили: можно было быть искуснее Роберта в бою, а Рейгар Таргариен, будь он проклят всеми богами, был искусным воином, редко встречавшим себе равных, но если Баратеон впадал в ярость, он был несокрушим как скала и силен как великан.

Была секунда, когда Роберт желал вырвать язык из уст человека, осмелившегося назвать своего короля рогоносцем. Что спасло Станниса? Лишь то, что высказал он все это в лицо брату, глядя глаза в глаза. Роберт Баратеон не бил в спину и щадил тех, в ком признавал смелость - и это тоже было общеизвестно.

А теперь, когда порыв гнева подугас, король увидел перед собой не мятежника, строящего злые умыслы против короля и его семьи и желающего завладеть Железным Троном - право же, непросто было бы сыскать короля, который меньше дорожил бы короной, чем Роберт Баратеон, вот уже четырнадцать лет именуемый Владыкой Семи Королевств. Он видел перед собой своего брата, вечно недовольного, постоянно считающего, что его обделили и недооценили.

И это многое меняло в глазах короля.

- Так вот оно в чем дело… - брови короля сошлись к переносице, обозначая мрачную угрюмость. - Вот чего ты пожелал? За свои обиды расквитаться? Выпить их вновь по капле, по глотку, глядя на то, как я стану метаться по этому замку, вытаскивая перепуганных детей из их комнат? - лицо Роберта вновь начало багроветь. - Ты никогда не сможешь простить мне, что я отдал тебе во владения не наш родовой замок, а Драконий Камень? Верно, ты позабыл, что я мог и вовсе сохранить эти земли для своих детей, но наделил ими своих братьев. Так-то ты относишься к королевской милости?

Чувствуя, что в нем вновь закипает раздражение, Роберт тяжело поднялся на ноги. Да, не такого разговора он ожидал. Менее всего ему сейчас нужен был разлад в семействе. Разлад, коим без промедления воспользуются те, кому Станнис со своей вечно недовольной физиономией давно набил оскомину.

- Мейстер Креccен, этот старый осел, разве дурно учил тебя? Или ты позабыл, кому Таргариены обычно отдавали во владения Драконий Камень? - вспышка ярости оказалась сильной и отняла у погрузневшего Роберта немало сил, а потому, двинувшись вдоль стола, шел он медленно, словно опечатывая каждый шаг в камень замка, который давно ему опостылел.

Драконий Камень, древняя твердыня, с которой некогда Таргариены начали завоевание Семи Королевств. Много лет назад Роберт, опасаясь возможной попытки восстановления павшей династии, предпочел иметь на этом острове испытанного в сражениях человека. Человека, который скорее был умер, чем нарушил свой долг и сдал замок неприятелю.

Да, тогда он действительно злился на брата, хотя сердцем и умом понимал, что вины Станниса в том, что последние выродки драконьего гнезда упорхнули за УЗкое море, нет. Злился, но отнюдь не пытался унизить его.=, отдавая во владения надел, который не сулил больших доходов, но который был важен в стратегическом смысле. А Ренли, став лордом Штормового предела, обеспечивал королю покой на юге. Го младший брат тогда был совсем мальчишкой и едва ли стал бы понапрасну ссориться с Тиреллами, державшими их родовой замок в осаде во время Восстания, и с дорийцами, которых с большим трудом удалось удержать от попыток мстить усилиями Джона Аррена.

- Много лет назад я видел в тебе своего наследника, а не просто брата. Чем же ты отплатил мне? Пожелал лишить моего продолжения своей гнусной ложью? - Роберт остановился и стиснул ладонями край стола. - Тебе ли говорить после этого о насмешках?

Станнис был здесь. И Станнис не отказывался от своих слов. Он был в руках у Роберта, и король, пожелай он того, был волен распорядиться судьбой своего брата. Но сейчас Баратеон медлил, а отрава слов брата медленно расползалась по его венам.

Он ждал. Ждал, что лорд Драконьего Камня услышит слова своего короля. Ждал того, что Станнис вспомнит, что перед ним не просто король, а его брат. Вспомнит, устыдится и покается. Роберт ждал и молчал.