Ведьма здесь. Здесь: на пепелище среди кибиток, смерти и запустения. Они все еще сражаются? В некотором метафорическом смысле — возможно. Тони чует противостояние, противопоставление: я и он, она и я. Теперь меняются не картинки перед глазами, а методы, инструменты. Возможно, все это неоправданный риск со стороны Тони, но он точно знал, чего он хочет от сложившихся обстоятельств. Возможно, другого такого случая больше не представится и… Иногда стоит рискнуть. Иногда риск оправдан настолько, что глупо даже думать о благоразумии.

— Но с возрастом к страху вырабатывается иммунитет, — парировал Тони, обходя кибитки и оглядываясь: изучая и запоминая, впитывая глубже. Уже тогда подозревал, что разум его получил слишком сильную дозу чужого и это повлечет за собой последствия, но не мог отказаться от представившейся возможности. Злость оставалась, однако злость ничего не значила перед интересом.

Он боится гусей, окей. Чертовски боится! Но ему уже не восемь лет, чтобы по-настоящему трусить. И он чертовски боится потерь, потому что потерь было так много и каждая из них стала глубоким надломом внутри, только вот он может с этим жить, может даже принимать и двигаться дальше. В конце концов, он остановился на Эдвине Джарвисе и Д.Ж.А.Р.В.И.С.е. Не стал достраивать программным кодом свое проклятое кладбище микмаков. Да, Тони боится. Он много чего боится на самом деле. Но страх не стоит над ним. И не будет никогда стоять. Это его иммунитет к страху.

Ведьма… Ванда здесь. В контакте. Кроется ли за этим какая-то хитрость? Какая-то новая подлость? Наверняка кроется. Ведьма переводит дух, пока Ванда говорит. Тони это понимал, а еще он понимал, что не будет сейчас ничего предпринимать… враждебного, точнее, продолжающего противостояние. Зачем продолжать противостояние, когда из него можно просто выйти? Ему страшно, что Ведьма снова причинит боль, но у Тони ведь иммунитет к страху.

— На том, что ты мне желаешь смерти? — ответил вопросом на вопрос и устремил прямой взгляд на Ванду. — Кажется, об этом была наша встреча на выставке.

Выставка тоже сильно отпечаталась в уме. Не столько в сознательной его части, но сейчас Тони может воспроизвести опустевший зал и смятые машины. Ни людей, ни тел, ни даже крови, но вдоволь раскрошившегося бетона и смятого металла, который некогда воплощал собой технический гений, а теперь был лишь частью разрухи.

Нет, он не хочет уходить. Он хочет другого. Совершенно другого!

— Я хочу понять тебя, — ответил честно, не отводя взгляда.

“Насколько ты сама понимаешь себя?” — Тони слегка наклонил голову, а взгляд его стал только острее и пристальнее.

“Какой ты в этом видишь смысл?” — кажется, за его любопытством есть и некоторая доля усталости. Противостояние не могло не утомить. Вероятно, потому так из него и хочется выйти…

Ведьме не нужна жизнь. Парадигма сдвинулась с момента встречи на выставке. Ведьме нужна боль. Страх и страдания. Его страх и страдания, даже если они перекликаются с ее. Разрушение и саморазрушение в одном флаконе? Усталость и любопытство разбавило сочувствие.

“Ты не причинишь мне большей боли, чем та, что я уже испытывал и испытываю”, — отчетливо звучало внутри. У Ведьмы нет против него оружия.

— Окей, — Тони пожал плечами. Обещание хорошее, хотя магу и хотелось задать трепку за эту выходку.

— Не убивай и не дай убить себя, — после недолгой паузы добавил Тони. Сочувствие взяло в нем верх. Не жалость, но именно сочувствие и холодный расчет:

— Заляг на дно, а лучше беги из Штатов. Когда люди узнают, что ты на свободе, они попытаются устроить тебе суд Линча, — “А я и маг можем не успеть вмешаться…”. Или не захотеть вмешаться.

Потеря Ванды не оправдывает событий на выставке, но и события на выставке — не оправдание для линчевания. Это даже не вопрос сочувствия, это просто выход из противостояния, попытка разорвать круг ненависти, пока он не затянул еще больше людей, а их после выставки уже сильно больше, чем Тони и Ванда с Пьетро.

Что дальше? А что вообще может быть дальше?

— Не знаю, — честно признался он. — Я все еще не понял тебя, но понять хочу, — Тони усмехнулся.

Возможно, скоро ему придется закончить начатое и освободиться. Возможно, вопрос понимания — это то, на чем им следует остановиться сейчас, только… Будет ли потом? Будет ли продолжение у вопроса понимания?